Сказать, что интерес к стволовым клеткам сегодня огромен, не сказать ничего. «Давайте откроем Google и введем в строке поиска «стволовая клетка», — предложил академик НАН Беларуси, профессор Игорь Волотовский, назначивший мне встречу в стенах Института биофизики и клеточной инженерии НАН. — Смотрите, более 147 тысяч страниц ссылок, все прочитать просто невозможно! Такое повышенное внимание к теме наблюдается последние 10 — 15 лет, хотя сами эти клетки, которые являются исходным материалом для тканей организма, открыли еще в 70–е годы прошлого века». Какой же вклад в эту суперактуальную тему вносят наши ученые?
Приглашение на «кухню»
Стволовыми клетками в Институте биофизики и клеточной инженерии занимаются с 2002 года. По словам Игоря Дмитриевича, начали с нуля: «Я был в Москве, заинтересовался этой проблематикой. Нам дали культуру, небольшое количество клеток, и мы стали их размножать. Ушло года четыре на то, чтобы научиться выращивать клетки, ведь здесь много всяких нюансов и хитростей, которые нигде не описаны». Сейчас академик Волотовский — научный руководитель программы Союзного государства «Стволовые клетки», принятой три месяца назад. На днях истек срок подачи заявок на участие в ней. «К сожалению, некоторые заявки были основаны не на накопленном опыте и наличии материально–технической базы — это было обязательным условием, — а лишь на желании заниматься такой темой. Наша позиция: хотите заниматься — пожалуйста, создавайте базу, учитесь. В программу же мы пригласили тех, у кого есть опыт и лабораторная «кухня», где занимаются этими клетками не один год. Они могут легко включиться в работу, а нам через три года уже надо дать результат».
Работа будет вестись по нескольким магистральным направлениям: лечение дегенеративных изменений нервной системы (такого, как, например, боковой амиотрофический склероз); лечение сердечно–сосудистых заболеваний; проблемы пуповинной крови; отработка методов стабилизации клеточного материала и направленная его дифференцировка — проще говоря, воздействие на стволовую клетку биологически активными соединениями, в результате чего она будет превращаться в нервную, хрящевую, сердечную и т.д.; использование стволовых клеток для лечения онкологических заболеваний, в частности лейкозов. Чтобы наглядно показать, как сейчас ведутся исследования в Институте биофизики и клеточной инженерии, Игорь Дмитриевич пригласил меня в базирующийся здесь Центр клеточных технологий.
В эпицентре
Поначалу мы оказались в эпицентре ремонта — до белоснежной двери с табличкой «Центр клеточных технологий» добирались по проложенным доскам–тропинкам и под звуки дрели. Оказалось, в разгаре этап полного оснащения центра, который будет заниматься производством стволовых клеток. Как только осядет строительная пыль, поддерживать стерильность сотрудникам станет гораздо проще. А работа с клетками возможна исключительно в строго стерильных условиях — понаблюдать за ней нам с фотокором удалось лишь издалека, через стекло в двери. Попасть внутрь можно только через санпропускник, где сотрудники принимают душ и надевают стерильную одежду.
«Когда мы говорим о производстве стволовых клеток в центре, речь идет о клетках пациентов, — вводит в курс дела Игорь Дмитриевич. — Мы берем материал, жировую ткань потенциального пациента, выделяем из нее стволовые клетки, наращиваем их, охарактеризовываем, а потом можем ими его же лечить. Самый естественный и правильный подход. Это биологично, это не травы, не какое–то фантастическое лекарство, а собственные клетки человека — мощный фактор биологической активности. Не случайно их используют для поднятия тонуса организма, особенно когда в нем идут старческие изменения».
Оказывается, у ребенка на 10 тысяч клеток — одна стволовая, в зрелом же возрасте одна приходится на 10 — 15 миллионов. И каждая отвечает за регенеративные возможности организма и за устойчивость к различным неблагоприятным факторам. Например, благодаря ей происходит заживление ран. «Это «умная» клетка, — говорит старший научный сотрудник, кандидат биологических наук руководитель группы клеточных технологий Института биофизики и клеточной инженерии Елена Лобанок. — Она сама найдет место, где есть повреждение. Мы ставим опыты и наблюдаем отличный терапевтический эффект. На сегодняшний день есть все условия, чтобы растить клетки в массовом порядке. Наши специалисты, биофизики, знают, как их наращивать, могут понять, что им «говорит» клетка, когда мы ее зондируем, проверяем, метим, типируем. А вот лечение стволовыми клетками — следующий этап, работа медиков, которые грамотно вводят клетку в организм, потому мы контактируем с клиницистами, хирургами. Как выглядит препарат? Как суспензия, но под определенную задачу, например для лечения трофической язвы, мы можем сделать подложку — то есть снимаем стволовые клетки вместе с носителем, на котором они росли. Все это накладывается на рану».
Интересно, а можно ли вырастить универсальную, лишенную индивидуальности клетку, которая подойдет любому пациенту? По мнению академика Волотовского, нельзя. Да, существуют банки, где можно подобрать донорскую клетку, но вероятность того, что она на сто процентов совпадет с вашими, стремится к нулю...
Ценна и бесценна
Немаловажный вопрос: насколько дорого такое лечение? «Если мы наращиваем клетки пациента (а только таким и может быть серьезный подход), то полтора миллиона стволовых клеток обойдутся не дешевле 500 долларов, для лечения же нужно хотя бы 20 миллионов, — помогает разобраться Игорь Волотовский. — В Москве стоимость завышают, берут за курс 20 — 30 тысяч долларов, в Америке — 100 тысяч. Конечно, для бюджета это суммы немалые, а вот на коммерческой основе заниматься этим можно, и успешно». Кстати, процесс культивирования 1,5 миллиона клеток, полученных из жировой ткани, занимает около двух недель. Причем имеет немалое значение, на какой стадии выращивания брать клетки для лечения. Наши ученые выяснили, что лучше использовать 2–е, 3–е и 4–е их поколения. Нюансов, вообще, масса. По словам Елены Лобанок, даже доза, необходимая для терапии, в медицине еще недостаточно четко определена. Последние исследования показывают, что при введении максимально больших количеств препарата изменяются некоторые параметры организма, например, уменьшается свертываемость крови, и это врачам, конечно, надо учитывать.
Пока ведутся клинические испытания, и в желающих опробовать на себе новый способ лечения нехватки нет, — например, в добровольцах из числа больных сахарным диабетом, страдающих от трофических язв. По мнению академика Волотовского, более активно этот процесс пойдет через полтора года, когда будут получены первые результаты программы «Стволовые клетки». А вот в массовом порядке к лечению, по оценкам Игоря Дмитриевича, приступят лет через 10. Мы сейчас еще только в самом начале пути...
Кстати
В планах — создание белорусско–российского совместного предприятия по производству стволовых клеток. Наша сторона будет представлена Институтом биофизики и клеточной инженерии как производителем клеток и поликлиникой НАН, на базе которой их можно использовать для лечебных целей. Работать собираются по заказам.
