Современное прекрасное

Однажды, к счастью, пришлось оказаться в центре художественного течения, о котором внешнему миру до сих пор мало известно. Я говорю о фестивале современной хореографии в Витебске, где в 2000 году обладателем самой творческой премии стал хореограф Раду Поклитару.

Один из любимых учеников В.Елизарьева, Раду сегодня больше интересуется эстетикой безобразного, нежели изысками на основе классики, но к нему настойчиво обращаются балетные исполнители с просьбой поставить современную миниатюру в том случае, когда нужно выехать на престижный балетный конкурс и занять призовое место. Хореограф Поклитару - своеобразный талисман наших артистов, хоть и с творческими взбрыками вроде симпатии к модерну.

- Ну зачем, зачем тебе модерн, который давным-давно в Европе устойчиво стоит на ногах, а здесь только развивается? Мы опаздываем, поэтому, боюсь, не успеешь ты, Раду, сказать новое слово в современной мировой хореографии.

- Если не обращать на нее внимания, мы останемся в каменном веке. Честное слово. И потом, хореография не бывает хорошей или плохой. Она может быть скучной или нескучной. Где это видано, что хореография в спектакле изумительная, а зритель пришел в зал и спит.

- А куда это он пришел, чтобы увидеть модерн-танец от Раду Поклитару?

- На фестиваль в Витебске, Варне, Париже, Москве. От минского театра балета невозможно требовать модерн. У нас суперпрофессиональная труппа в рамках классического балета, воспитанная В.Елизарьевым. И трудно заставить этих артистов дышать и двигаться по-другому. Классика у них в крови, понимаешь, и заставить их поменять свою метафизику невозможно. В современном танце я экспериментирую с группой энтузиастов из четырех человек, артистов минского музыкального театра - это Юлия Дятко, Константин Кузнецов, Диана Стецура и Виталий Красноглазов.

- Я бы послушала о твоих кумирах.

- В идеале модерн требует, чтобы тело артиста не выдавало классического образования. Для меня лично не проблема поставить чистый модерн-танец, но, мне кажется, что это все-таки обеднение палитры, поэтому в хореографии я синтезирую мотивы. Мои кумиры? Это Морис Бежар, который создал 250 балетных спектаклей. Из них каждый третий - шедевр. Ничего подобного в хореографической среде нет, хотя она и поговаривает, что Бежар творчески умер, но это все неправда. А также я видел потрясающий спектакль Джона Ноймаера Отелло. В дуэте Отелло и Дездемоны минимум движений, но те, которые хореограф оставил, так и завораживают.

По лексике безумно изобретателен Иржи Килиан. Он не склонен рассказывать истории - это танец в чистом виде, но артисты исполняют его без дураков, на пальцах, как того требует классика. Но все же это современная хореография. А лидирует в этом моем хит-параде Матс Эк. Балет Спящая красавица я никогда не мог высидеть до конца. Это самый нудный классический спектакль, который мне доводилось смотреть, пока я не встретил постановку Эка. Его Красавицу смотрел три раза подряд: там нет эстетики прекрасного, артисты как бы несерьезны, даже безобразны, их движения утрированы по-модернистски с хлопками и криками. Вместе с тем исполнители создают очень глубокую философскую картину.

- То есть твоя хореография - это все эти переваренные впечатления.

- Пропущенные через мои мозги. По крайней мере, я стремлюсь к этому.

- Продвинутая ты личность, Раду. И истории твои танцевальные кушать нетрудно.

- На конкурсе в Париже в этом году хореографы предлагали в основном бессюжетный современный танец, который в больших количествах смотреть тяжело. Я же рассказываю историю в танце. Мне так легче пошутить, прежде всего над собой, потому что серьезно относиться к своему творчеству опасно. И ужасно. Из зала всегда видно, если хореограф влюблен в себя и танец свой считает последней истиной.

- Есть кого пленять?

- В зал всегда кто-то приходит. Кто по глупости по своей, кто из любви к искусству. Главный балетмейстер музыкального театра Нина Дьяченко охотно идет навстречу моим экспериментам, а потому мы проводим вечера современной хореографии. В зале в основном собираются целые курсы ПТУ, школьники, солдаты, которые в конце концертной программы встают и кричат Браво!. Что это значит?

- Наверное, нравится. А как ты в Беларуси оказался с таким именем и фамилией?

- Я не очень большой любитель автобиографических историй. Родился в Кишиневе в семье солистов балета. Если вкратце, то в поисках фантастической карьеры балетного артиста приехал в Минск, лелея большие соло-мечты. Сейчас, слава Богу, мне полегчало. И заметно.