Обычно кризис наступает в умах, а не в экономике
Чувство, к счастью, не знакомое белорусам. А вот американцы серьезно переживают за свои кошельки. Последнее десятилетие кризисы по очереди лихорадят мировые биржи. Аналитики опасаются, как бы ситуация не вошла в резонанс с дефолтным разрушением развитых мировых экономик. Ведь в непростое положение попали сразу два региона: падают котировки на бирже в Гонконге и правительство США всеми силами старается успокоить граждан после банкротства очередной ипотечной корпорации. Парадокс, но несостоятельность всего нескольких компаний, крупных, но занимающих ничтожную долю в национальных финансовых оборотах, способна увеличить температуру мощнейшей американской экономики до кризисного состояния. Впрочем, за Атлантическим океаном понятие «дефолт» постепенно переходит из сферы экономики в область психологии. Может работать производство, развиваться строительство, расти экспорт, но стоит зашалить нервам у акционеров – пиши пропало. Разрушение неминуемо.
А возникает чувство опасности у толпы мгновенно, по разным поводам, предугадать которые невозможно. Например, с трудом удалось избежать биржевой паники после теракта 11 сентября. Хотя чисто с утилитарной точки зрения разрушились всего два офисных здания. Тут-то и приходят сомнения в устойчивости экономической модели «рынка в чистом виде».
В древних цивилизациях не было плохих богов. Впрочем, как и хороших. У каждого грека или римлянина были свои, личные, сакральные покровители и недруги. Так и с финансовыми кризисами: миллионам приносят нищету, нескольким десяткам – несметные богатства. Кстати, именно после «черного вторника» россияне проснулись с пустыми кошельками, но зато с олигархами. Думаю, «дальновидные» аналитики Беларуси тоже не зря упорно прогнозируют дефолт. А говоря проще, «давят на психику». Одна из известных формул создания кризиса – убедить граждан забрать свои сбережения из банков. И экономика рухнет. Любая, самая развитая и перспективная.
Впрочем, устойчивость страны к кризисным ситуациям определяется не производственными или финансовыми параметрами и менталитетом граждан, а скорее экономической моделью страны. Если государство держит руку на пульсе стратегических отраслей экономики и контролирует банковскую систему – искусственные кризисы, вызванные внешними событиями, ему не страшны. В сложных экономических ситуациях судьбоносные решения принимают профессионалы, которые склонны к взвешенным, продуманным оценкам ситуации, без лишних эмоций. В этом и есть преимущество разумного сочетания государственной и частной собственности. Кстати, к этому пришли немало стран, которые считаются одними из лучших для проживания в Европе. В тех же Скандинавских странах есть и акционерные общества, и частные компании, но валообразующими предприятиями руководит государство. А поэтому Швеция и Норвегия считаются одними из самых стабильных и социально ориентированных стран.
Можно долго рассуждать о либерализации экономической политики, но что под этим термином понимать? Приватизацию на корню большинства крупных предприятий? Но кто от этого выиграет. Чисто теоретически, население сможет приобрести несколько ликвидных акций, которые какое-то время будут приносить доход, а потом с тем же успехом могут превратиться в несколько листиков разноцветной бумаги во время биржевого кризиса.
По большому счету, капитализм и социализм – это лишь разные способы распределения благ, получаемых от национальной экономики. Только в социально ориентированной стране с большой долей госсобственности эти блага централизованно приумножаются и распределяются в виде достойных зарплат и социальных трансфертов. При преобладании частной собственности акционеры получают свою долю дивидендами, а в остальном – извините, каждый сам за себя. Вот эта «безысходность одиночества» играет плохую шутку с экономикой. Стоит случиться любой нестандартной ситуации, как возникает биржевой кризис: рядовые акционеры стремятся избавиться от акций, еще больше их обесценивают, и процветающие предприятия рушатся словно карточные домики. А жизнь есть жизнь, и она без проблем не бывает. Поэтому мировые биржи лихорадит по самым различным поводам.
И когда иные горячие головы начинают ратовать за скоропалительную приватизацию бюджетообразующих белорусских отраслей, хочется услышать от них хотя бы одно кардинальное преимущество такого подхода. Станем лучше жить? Сложный вопрос: от смены собственника рентабельность предприятия автоматически не повышается. Зато его устойчивость падает. Как и экономики в целом. Ведь недаром государственные ценные бумаги считаются на фондовом рынке одним из самых надежных вложений капитала. Практически ни одной корпорации не удается добиться такой же низкой процентной ставки при размещении облигаций. И государству как собственнику народ доверяет больше, чем частному инвестору.
В последнее время в Беларуси снова стали активно муссироваться слухи о возможности дефолта. Но откуда реально ему взяться? У государства еще достаточно ресурсов, чтобы контролировать экономическую ситуацию в стране. И у народа оснований беспокоиться нет. Действительно, в настроении руководителей отечественных предприятий имелись пессимистичные нотки. Но к июню все признаки беспокойства улетучились. Согласно опросу, проведенному недавно Национальным банком, больше половины руководителей предприятий (54,5 %) ожидают в третьем квартале роста объемов производства, а на его неизменность в ближайшие три месяца указали 36,8 % респондентов. При этом, по мнению 46,6 % опрошенных, спрос на их продукцию не будет снижаться, его роста ожидает 46,4 %. Причем отпускные цены, по мнению 54,8 % руководителей предприятий, останутся неизменными.
Говоря другими словами, отечественный топ-менеджмент смотрит в будущее с уверенностью. А их психологическое спокойствие передается и рабочим коллективам. А с какой стати беспокоиться, если предприятия наращивают обороты, производство, повышают рентабельность и прибыльность. Из-за растущих цен на энергоносители? Но весь мир живет по таким тарифам — вполне нормальное явление. А спокойствие – лучшая профилактика против дефолта.
