Не помню кто и не помню когда сказал, что смех продлевает жизнь. И опять же не помню, кто добавил, что тому, кто смеется, да, продлевает, а тому, кто шутит, зачастую наоборот. Ну я сейчас не об этом. Смех, как это ни странно, такая же необходимая человеку вещь, как воздух, вода, пища. Почему странно? Странно то, что для того, чтобы дышать, не нужно особо напрягаться, есть и пить также. Если есть что, конечно. Мозг все делает за тебя, не нужно только мешать. Да, надо оговориться, что иногда и не перестать дышать — работа та еще, и мужество, и отвага. Но это непроизвольное сокращение мышц, которое мы называем смехом, иногда более необходимая вещь, чем вода и еда.Он всегда рядом. Он присутствует в нашей жизни всегда и в разнообразных формах. Кого из нас не поднимали на смех? Это такой издевательский, оскорбительный смех. Ты что–то сделал не так, и вот. Иногда кажется, что лучше бы побили, наказали. Чем так. Хотя это и есть наказание, и довольно суровое. Смех заискивающий, когда твоя, в общем, несмешная шутка вызывает хихиканье. Это такой простой и доступный вид лести. Подчиненный сдавленно смеется над несмешной шуткой начальника. Женщина над шуткой мужчины и наоборот, правда, реже. А смех сквозь слезы? Это, может быть, самый популярный вид смеха. Защитная реакция. Когда мы видим циничную несправедливость, когда опускаются руки, при виде действий неумного человека или неумного закона. Хочется плакать, хочется бить витрины и переклеивать обои. Но нет, мы смеемся. Сквозь слезы.
Помните, барон Мюнхгаузен посоветовал чаще улыбаться и добавил, что самые главные глупости делаются с серьезным выражением лица. Как не согласиться. Иногда даже самую плохую весть стоит разбавить небольшой долей юмора. Часто, когда смотришь нечто официальное, хочется, чтобы человек в кадре пошутил, ну или хотя бы начал говорить на понятном нам языке. Не протокольном. Это часто бывает у гаишников. Когда инспектор рассказывает о происшествии, к примеру, с использованием «несуществующих» слов. Типа иномарка (вы употребляете такое слово?), алкогольное опьянение и тому подобное. Нет, я не хочу, чтоб он с шутками и прибаутками говорил, просто на том языке, на котором мы общаемся, можно без мата. И руководитель чтобы не использовал в своей речи слов, которых он набрался в умных книжках и значения которых не знает простой домохозяин типа меня. Нет, не то чтобы не знает, просто не понимает, куда приведут «дальнейшее повышение» и «неликвидность». Скажите нам, плохо будет или нет. И то, что вы делаете, приведет ли к подорожанию сливочного масла? Типа того. Нет, это не юмор, повторюсь, это по–человечески, а человеку свойственно смеяться. Могут поднять на смех.
И еще замечательная, очень редко встречающаяся штука — это самоирония. Почти исчезнувшее понятие. Как пейджер. Человек, умеющий смеяться над собой, почти неуязвим. Как пример — Ксения Собчак. Сколько было шуток над ее гламурностью и внешностью. Лошадка, самое нежное. Она начала сама над собой подшучивать и зачастую более вызывающе, чем сторонние люди. Все. Все сдулись. Какой смысл смеяться над человеком, который и сам не прочь себя высмеять? Этого качества — самоиронии — очень не хватает политикам. И я не о популизме. Ирония. Но почти всегда политик может пошутить над другим, но не над собой. Он неприкасаем и всегда прав. Вспомним слова барона.
Почти любую ситуацию можно свести к шутке. Но это очень трудно, нужно приложить усилия. Ударить проще. Ударить, тем самым увеличить проблему, обозначить ее. А ведь можно было просто посмеяться со всеми. Не буду приводить примеры из жизни, вы и сами можете.
Общество, человек, в котором есть место здоровому смеху и такому же юмору, выживет. Главное, чтоб смеха сквозь слезы было меньше. Перебор его приведет к тому, что останутся одни слезы. А это плохо и опасно. Для всех. Для общества и человека, составляющего то самое общество, то государство.
ND72@mail.ru
Советская Белоруссия № 174 (25056). Суббота, 10 сентября 2016
