Вот уж правда — большое видится на расстоянии. С белорусским скульптором Виктором Копачем мы познакомились... в Китае в 2006 году во время Харбинского конкурса ледяных скульптур (между прочим, одного из самых престижных в мире). Его работы установлены во многих странах (в одном только Китае их десять в разных регионах).
Иду к нему в минскую мастерскую. «Место намоленное», — Виктор ведет меня через двор, с дороги совсем незаметный. На подъезде табличка, указывающая, что дом — историко–культурная ценность и охраняется государством. С некоторым страхом поднимаясь по лестнице («Не бойтесь, она крепкая!» — подбадривает мой провожатый, и я предпочитаю верить на слово), осознаю, что ценность действительно историческая: впечатление такое, что здесь не изменилось ничего (включая лестницу и деревянный пол) с тех самых пор, как здание построили. Зато, скажут вам работающие в этих мастерских художники, здесь сохранился дух. Творческий. Особенный. В такой атмосфере сразу хочется говорить о белорусской школе, ведь именно в таком качестве — как представителя Беларуси и белорусской скульптурной школы — Виктора Копача приглашают в Китай: «Это всегда почетно и очень ответственно. Ведь по уровню моей скульптуры часто судят об уровне развития скульптурных традиций в нашей стране. Многие наши ведущие скульпторы — Алексей Глебов, Заир Азгур, Андрей Бембель, Сергей Селиханов (они, кстати, в разные годы работали в этом здании) — были учениками Михаила Керзина, выпускника Петербургской академии искусств. Это оказало влияние на развитие белорусской скульптурной школы, которая, как мне кажется, сохраняет традиции реалистической скульптуры и фигуративной пластики, но одновременно трансформирует эти знания в поисках своего стиля. В последнее время многие скульпторы уходят от фигуративности, решают задачи пространства формальными, абстрактными объемами и стремятся к концептуальному мышлению».
Не знаю, как вы, но я абстрактные скульптурные формы люблю, потому что больше простора для фантазии. Хотя малые формы Владимира Жбанова, так замечательно расцветившие Минск, мне тоже нравятся.
— Жбанов? — подхватывает Виктор. — Да, он такую маленькую революцию совершил. Был моим классным руководителем в училище. Не все принимали то, что этот скульптор создавал. Но для популяризации скульптуры он сделал очень много. Его работы «сошли с постаментов», их легче рассмотреть в деталях, потрогать. Благодаря Жбанову многие открыли и полюбили скульптуру.
— Но, если честно, мне бы хотелось больше чего–нибудь не такого фигуративного, чтобы не было однозначно — вот это человек, это лошадь, это еще что–то. Чтобы люди ходили вокруг, домысливали, придумывали — взаимодействовали с произведениями искусства.
— Да, такого у нас не хватает, и мы, скульпторы, это чувствуем и пытаемся делать все возможное. Но иногда чиновники говорят: «Это непонятно». Кто должен научить их понимать скульптуру, искусство? Ведь мы не открываем ничего нового, подобные произведения есть во всех музеях, галереях.
— По большому счету, мы отстаем от мира, где абстрактная скульптура есть уже давным–давно?
— Получается, что так. Есть она и у нас — у авторов в эскизах, на выставках и в мастерских, но не выходит на улицу. Встречаются единичные случаи, только этого недостаточно. Поэтому многие делают скульптуры и выставляются за рубежом — там, где они востребованы.
— Вы ведь очень много всего делаете руками, правда? Сначала приходит вдохновение, идея, а потом нужно работать, чтобы ее осуществить...
— Я думаю, что вдохновение — это когда чувствуешь силу и уверенность, когда не можешь остановиться и душа поет. Скульптура — вид творчества, который захватывает тебя целиком, это объем и жизнь в пространстве, здесь мало места для иллюзий и неправды, она требует полной отдачи.
Скульптура очень трудоемка и затратна. От идеи до реализации порой проходят месяцы, а то и годы. Существуют совершенно разные этапы, которые вроде бы не имеют никакого отношения к творчеству: нужно пилить доски, гнуть проволоку, сваривать каркас, подготовить глину, потом снимать форму, потом доводить гипс или воск, обрабатывать и патинировать бронзу. Нужно очень крепко держаться за свою идею, чтобы довести работу до конца.
Вдохновение — всюду. В семье, в родной земле, в путешествиях, в теме симпозиума или конкурса, на который отправляешь свою работу. В конкурсе, объявленном самым престижным университетом Китая Цинхуа к своему 100–летию, скульптура белорусского мастера «Равновесие» победила и теперь украшает студенческий кампус. Скульптура «Водный цикл» заняла третье место на ЭКСПО–2014 в Циндао и будет установлена в международном парке.
— Где, кроме Китая, есть ваши работы?
— В Южной Корее, Турции, Таиланде, Бразилии, России, Испании... Любовь к камню привела меня в азиатские страны. В Беларуси гор нет и камня нет, может, потому у нас больше литья, в народном творчестве — дерева. А прилетаешь в Китай, за тысячи километров, рядом с тобой камни, ты общаешься с людьми, которые работают с этими камнями, знают их, любят. Видишь их работы, понимаешь что–то, переосмысливаешь — естественно, меняешься. Видишь, как твоя работа выглядит рядом с другими. Это помогает двигаться динамичнее и совершенствоваться.
У Виктора вся семья творческая: жена живописец, трое детей — и все рисуют. «Дети, наверное, тоже пойдут по нашим стопам. Мы их не заставляем, но все же вокруг рисуют, выставки...»
— Что такое счастье?
— Чтобы дети были здоровы, когда вокруг у всех все хорошо и есть возможность творить. Когда ты приходишь в мастерскую и у тебя есть работа и желание ее делать, а вечером ты понимаешь, что тебя ждут...
Фотографии предоставлены Виктором Копачем.
Советская Белоруссия №58 (24441). Пятница, 28 марта 2014 года.
