Еще не так давно у него было все: хорошая работа, благополучие в семье и даже небольшая, но уютная дача на берегу озера в живописнейшем уголке. Когда и с чего начался отсчет другого времени?
Сейчас он был трезв, так как находился на дежурстве и мог без труда перебрать в памяти основные полосы в своей жизни…
Вот разгульная молодость – вино и карты. От азартной игры его спасла мать, которая, каким-то образом узнав об этой страсти, приехала из райцентра и устроила настоящий погром в общежитии всем, начиная от его партнеров и кончая начальством.
От бутылки увела молодая и красивая жена, женщина терпеливая и умная. Тогда и началось восхождение Игоря Федоровича по служебной лестнице. За несколько самых благополучных в его жизни десятков лет он добился многого. Стал директором одного из лучших полиграфических предприятий, успешно росли и учились дети – Антон и Ника.
В редкий дом не приходит беда. Не обошла она и семью Волынцевых. В автомобильной катастрофе погиб сын. Невестка выжила и родила внука. Но вскоре стало ясно, что без серьезной операции его не спасти. Сделать ее могли только за рубежом. Сколько-нибудь значимых сбережений у Волынцева не было. И тогда он не нашел ничего лучшего, как вспомнить молодость. Так он стал завсегдатаем казино. Увы, не самым удачливым. После крупного проигрыша пришлось продать дачу. Не спасло. Вновь стал прикладываться к бутылке. Такое не упрячешь. До пенсии оставалось еще пять лет, а с ним просто не продлили контракт. Один из его бывших подчиненных, став хозяином фирмы, взял его сторожем в офис.
Вот и сидел сейчас Игорь Федорович в небольшой комнатке, поглядывая в ночное окно и теребя в воспоминаниях поседевшие волосы. Никогда не говори в этой жизни «гоп», думалось ему, не знаешь, чем обернется твое завтра. Под утро ему стало совсем тошно на душе. Так было только однажды, когда он хотел выброситься из лодки. Но тогда он был еще сильным, не согнутым жизненными проблемами и смог остановить себя. А сейчас? «Неплохая мысль, — мелькнуло у него в голове. — Завтра же поеду на озеро к Игнату, у него есть лодка. Там видно будет…»
Игнат обрадовался встрече. Он недавно схоронил старенькую мать и сейчас жил на хуторе одиноко. Проданная Волынцевым дача находилась неподалеку, и Игорь Федорович с супругой не раз заглядывали к Игнату за молоком. Выполнял он для семьи и хозяйственные работы, за которые столичные гости не скупились расплачиваться.
— Мог бы, Федорович, и позвонить, предупредить, — заулыбался Игнат. – Я вот мобильником обзавелся… Правда, на кой он мне…
— А номер ты свой мне сообщил? Позвони ему, — добродушно заворчал Волынцев. — Расскажи лучше, что нового в вашей глуши.
— Да что тут нового, Федорович. Стареем. Отдыхающих на турбазе, ну в нашем доме охотника, все меньше и меньше. Людей по Турциям и санаториям больше тянет. Кому красота наша нужна? Им комфорт подавай.
— И сейчас, что ли, никого нет?
— Сейчас мне повезло малость, — ответил Игнат. – Второй год сюда приезжает женщина, инвалид в коляске. С ней шофер и помощница. Вот и снабжаю молоком и творогом. Вчера десяток яиц заказали. Богатая она, бизнесменша. Сам глянешь, какой джип там стоит. Но бедолага, калека, — сочувственно произнес Игнат.
— И на кой ляд ей эта глушь понадобилась? – пожав плечами, словно сам себе произнес Волынцев.
— Вот и я думаю… Ну, компаний, значит, не водит. Ее к озеру отвезут на коляске, водицей побрызгают, и она все вдаль смотрит. Жалко мне ее, Федорович, ей-богу, жалко, — пустил слезу Игнат. – Ну да ты располагайся как дома, а я по хозяйству пока управлюсь.
Волынцев захватил спиннинг и отплыл от берега. Вокруг по берегам бушевала устоявшаяся майская зелень. Воздух дышал свежестью, деловито сновали птицы… Было время, когда такая красота завораживала Игоря Федоровича. Но сейчас он приехал сюда не за ней… Но и торопиться было незачем.
На следующее утро он вновь отправился на озеро и путешествовал там едва ли не до полудня, а затем причалил у небольшого пляжа. Увидел, как мужчина подкатил сюда инвалидную коляску.
«Вот, значит, эта несчастная бизнесвумен», — подумал Волынцев.
Женщина что-то сказала спутнику, и тот ушел, а она в солнцезащитных очках продолжала глядеть на озеро. Вскоре, когда взоры их встретились, она движением руки подозвала к себе Игоря Федоровича. Он уже окунулся и сейчас расчесывал редкие волосы.
— Вас ведь Игорем зовут? – заговорила дама в коляске и сняла очки.
Волынцев нахмурился и пригляделся к незнакомке.
…В ту студенческую пору после каждого сданного экзамена Игорь с приятелем Михаилом торопились на городской пляж. У одного на груди висел непонятно для чего прихваченный бинокль, у другого в руках большая круглая бутылка «Гамзы» — легкого сухого вина. Здесь в самых разных компаниях они весело «оттягивались» после пережитого на сессии. В тот день они пристали к двум девчонкам, лежавшим в сторонке на широкой подстилке. Незнакомки не купались, а усердно штудировали учебники, сочетая полезное с приятным. Познакомились, поболтали, выпили вина. Одна из девчонок явно приглянулась Игорю. Заметил у Лены на коленке небольшой шрамик и не преминул похвастать своим. Когда-то в детстве, купаясь в карьере, Игорь наткнулся на проволоку и сильно располосовал ногу вверх от колена. Рану зашили довольно грубо, но оставшийся шрам не был ему в тягость. Они болтали почти два часа и договорились встретиться вечером.
Он увидел Лену у кинотеатра и предложил пройтись по улице, поскольку до начала сеанса было еще далеко. И тут он с волнением заметил, что его спутница хромает. Не сильно, но достаточно заметно. Игорь запаниковал. Его, красу и гордость института, наверняка увидят знакомые. Вот слухов будет! Волынцева, лучшего игрока сборной, видели с «хромой уткой». Решение пришло быстро. Сказал, что надо срочно заглянуть к другу, живущему в соседнем доме. Пусть подождет его. Сам же откровенно удрал. Слегка мучила совесть, но это быстро прошло. На пляж со своим долговязым другом Мишей он больше не ходил. Боялся встретиться с Леной.
Сейчас, много лет спустя, когда у каждого за плечами уже лежала непростая прожитая жизнь, они встретились в этой живописной глуши и сочувственно поглядели в глаза друг другу.
— Обиды тогда на тебя великой не было, — заговорила Елена Викторовна. – Не ты один оставлял мне такие шрамы в сердце. Вот и решилась по глупости на операцию. Неудачно, сам видишь… Тогда денег не было на классных хирургов. Сейчас — поздно. Так и живем, Игорь… Как тебя по батюшке?
— Неважно как, — пробормотал Волынцев и погладил свой грубый шрам. Выдал, черт. Так бы не узнала.
Однако странным образом встреча эта не тяготила обоих, хотя было ясно, что никакие сверхъестественные и даже небесные силы не способны возродить искорку, которая когда-то на миг вспыхнула между их душами, но так и погасла на взлете. Сейчас это были два совершенно разных человека, каждый со своим рюкзаком пережитого и выстраданного. Однако и торопиться расстаться в этом живописном уголке природы неприкаянным душам после столь долгой разлуки было вроде не с руки.
Появился водитель Елены Викторовны и покатил коляску. Волынцев успел услышать, что его приглашают на вечерний чай.
Игорь Федорович хотел было отказаться от приглашения, но тот же водитель Елены нашел его ближе к закату и повторил настоятельную просьбу хозяйки.
Они сидели в небольшой беседке, окутанной со всех сторон запахами отцветающей сирени. На столике – печенье и бодрящий чай. С другой стороны озера приближались сумерки, но еще не успокоились птицы и не затянули свою нескончаемую песню цикады.
— Божественное место, — промолвила Елена Викторовна, когда Волынцев спокойно и мирно закончил свой рассказ. Она давно уже разгадала замысел собеседника, но не торопилась с выводами и принятием решения, хотя на уровне подсознания, видимо, уже был заготовлен последовавший затем монолог.
— Гордыня всегда, выходит, сопровождала тебя, — сказала она, глядя куда-то вдаль. – И тогда, когда сбежал от меня, и тогда, когда убегал от жизни с ее проблемами и от любви к близким, — иначе научился бы быть сильнее, чем ты сейчас, и не искал бы самый простой, а потому и нелепый, греховный путь в никуда. Я имею право так говорить, потому что сама пережила так много, что вижу теперь людей насквозь. Это не так сложно, когда так видишь самого себя. Как пришла к этому — другой разговор, не о том сейчас речь. О тебе. В том, что судьба вновь свела нас, вижу провидение и потому не могу не помочь тебе, хотя вряд ли этого заслуживаешь. Может быть, не столько тебе. Я знаю одну клинику в Германии. Внуку сделают операцию. Это не проблема. Будет и у тебя шанс вернуться к прежней жизни и все осмыслить. Скажу только, что, если человек уходит от порока, он никогда больше не должен к нему возвращаться. Никогда! Иначе все начинается сначала. По кругу. Вот и ты, Волынцев, если снова начнешь играть в казино, а значит, и пить, обязательно вернешься к этому озеру. И к лодке, которая больше не удержит…
Игорь Федорович молчал. Спросил, как называется этот чай. И когда женщина в коляске подняла на него глаза, объяснил:
— Волшебный напиток. Бодрый и нежный одновременно, лучше любого вина. Мне хочется жить и стать таким же добрым и чистым, как ты, Елена…
Легкая улыбка тронула губы женщины. Если бы ему дано было ее прочесть, то обнаружил бы там целую гамму чувств — от грусти и надежды до сомнений и насмешки. Сам же отметил: «Бедная женщина, как ей не повезло…»
Ночью, когда засыпал, с благодарностью погладил свой шрам. Если бы не он, не узнала бы она его, не окликнула, и, кто знает, может, лежал бы он сейчас уже не на мягкой постели, а на илистом дне широкого озера.
Все пошло по другому кругу. Через две недели из немецкой клиники пришло приглашение, и вскоре там очень удачно прооперировали внука. Люди там оказались порядочные. Вернули даже часть денег, которые были переведены на операцию. В семье тоже все наладилось. Игорь Федорович купил себе новый костюм и любимую некогда туалетную воду. Однажды шеф задержался на работе и, уходя, заглянул в сторожку.
— Вот что, Игорь Федорович, — сказал он. – Хватит прозябать в этой сторожке. Мне нужен толковый помощник. С твоей головой и опытом…
Дела у хозяина шли в гору. Волынцев стал получать хорошие деньги. Гораздо больше, чем еще недавно на государственной службе. С ним стали общаться прежние друзья и приятели. Нынешней весной он намеревался выкупить пустующий дом рядом с хатой Игната. Тот сам позвонил ему и назвал сумму, которую просили хозяева. Волынцев только улыбнулся. Копейки…
Странно, но за все это время ему ни разу не пришла мысль отыскать Елену Викторовну и поблагодарить ее. Ни разу не вспомнил он и ту загадочную улыбку несчастной женщины.
Как-то ему и вовсе достались шальные деньги. Тогда и зародилась мысль: не жалко, даже если не повезет, оставить их в казино. Туда и направился он, респектабельный и уверенный в себе, по знакомой дороге. Дурманящая атмосфера этого заведения захватила быстро. Правда, даже выпив приятный коктейль, он не торопился сесть за стол. Что-то сдерживало. Затем, покружив немного по залу, он все же направился к окошку, где получают фишки. За несколько шагов опять остановился. У него еще был выбор…
А может, его не было?
