Шестьдесят лет спустя жительница Быховского района разыскала в Германии могилу отца, погибшего в концлагере
Будучи начальником отделения связи в деревне Никоновичи, Нина Игнатьева десятки лет помогала людям, искавшим могилы погибших на войне родных.
— На почту приходили письма из разных городов Советского Союза. Адресаты просили подтвердить, действительно ли в братской могиле деревни похоронены их отец, муж или брат. Искала родственников погибших и сама. Потому теперь многие фамилии, выбитые на постаменте сельского памятника, для меня не пустой звук. Чтобы положить цветы к могиле родного человека, их жены и дети приезжали из Казахстана, Молдовы, России, — рассказала пенсионерка.
«Уходя на фронт, отец дал нам по конфете…»
Все это время женщина пыталась найти ответ на волнующий вопрос: а где похоронен ее отец?
— Мы тогда жили в селе Мокрое, недалеко от Быхова. 22 июня 1941 года родители пошли на рынок в райцентр. Там и услышали страшную новость: началась война. Я тех событий не помню — в ту пору даже двух лет не исполнилось. А мама рассказывала, что папа на следующий день пошел на сборный пункт. Нас, троих детей (у меня еще два старших брата было), выстроил в ряд, поцеловал каждого, дал по конфете — и ушел. Больше мы его не видели, — пересказывает семейную историю Нина Ивановна.
От отца и мужа семья не получила ни весточки. Только после войны, когда детям пришло время идти в школу, райвоенкомат выдал справку: Иван Писаренко пропал без вести в августе 1944-го. Но родные все равно хотели докопаться до истины.
Только спустя 17 лет после Победы из архива Минобороны Советского Союза сообщили: Иван Писаренко умер 18 октября 1942 года в концлагере, название которого установить не удалось.
— Как так? — недоумевала Нина Ивановна. — Ведь если есть точная дата смерти, наверняка должно быть известно и место гибели!
Подсказка пришла во сне
Об этом она узнала только в 2000 году, после возобновления переписки с архивом Минобороны России в Подольске.
— С начала войны не прошло и месяца, как мой отец попал в плен, — поделилась женщина. — Погиб, как выяснилось, в шталаге. Я не сразу поняла, что так называется место содержания, даже пыталась отправлять письма по этому адресу. Потом обратилась в администрацию Батхорна — городка, рядом с которым находился концлагерь. Написала, что хотела бы побывать на могиле отца. Мне ответили: приезжайте, рады вас встретить.
— Когда шла по братскому кладбищу в Батхорне, у меня подкашивались ноги, — вспоминает Нина Ивановна. — Сколько там могил — не пересчитать! На некоторых столбиках даже личные номера погибших выбиты. Я пыталась найти информацию об отце в немецких архивах, но тщетно. Положила цветы к мемориалу, поплакала и вернулась домой.
В свой второй приезд в Германию пенсионерка из Быхова побывала на других кладбищах советских военнопленных. Говорит, от мысли, что могила отца где-то рядом, просто перехватывало дыхание. Но точное место найти не удавалось. Тогда Герман Кроне Майер, представитель администрации Батхорна, помогавший белоруске в поисках ее отца, посоветовал женщине загадать желание. Мол, есть примета: то, о чем подумал возле мемориала в местечке Далум, обязательно сбудется.
— Понятно, о чем я думала в тот момент. И не поверите! Когда вернулась домой, увидела сон. Как будто пришел ко мне папа (а я ведь его совсем не помню), такой высокий, худой, и говорит: «Не там ищешь. Я не здесь, я выше…». А через несколько дней меня как дочь погибшего в плену пригласили в Могилев на встречу с представителями местной власти и Посольства Германии в Беларуси. Выдали «Дело» отца — тоненькую папку с копией его трофейной карточки.
…Открыть ее было непросто. А когда Нина Ивановна наконец решилась, сразу узнала мужчину из недавнего сна. Педантичные немцы занесли в трофейную карточку все данные солдата: рост и возраст, имена-фамилии его родителей, отпечатки пальцев, место рождения и сделанные уже в неволе прививки. «Так я узнала, что папа служил в 467-м стрелковом полку. И что 22 августа 1942-го он попал в лазарет Штаумюлле, где через два неполных месяца умер. Отцу тогда было всего 27 лет…»
Нина Игнатьева вновь написала запрос. На этот раз — в Дрезден, немецкую общественную организацию «Саксонские мемориалы». И в 2004-м в третий раз отправилась в дальнюю дорогу.
— Я нашла могилу отца на кладбище концлагеря Штукенброк–Зенне. Это где-то в 300 километрах от Батхорна. Папу переводили с места на место, и карточка учета следовала за ним. Я видела сохранившиеся, почерневшие — как траурные! — бараки для военнопленных. Может, папа как раз и жил там? Каменоломни, где он наверняка работал. Там все пропитано болью и страданием. Я поднялась в гору — даже по специально проложенной дороге идти было нелегко. А каково таскать при этом на себе огромные камни? — прокручивая детали этой поездки, Нина Ивановна не скрывает своего волнения. И хотя сердце теперь успокоилось, женщина не намерена ставить точку в этой истории. Говорит, что нужно узнать, в какую дивизию входил 467-й стрелковый полк, сведений о котором не сохранилось. От какой именно болезни умер отец? Такую информацию наверняка можно найти в том же архиве Минобороны России, который пока медлит с ответом…
Память вечна
Пенсионерка надеется, что сможет найти и родственников летчика, чей самолет был сбит недалеко от Никоновичей в 1943-м.
Очевидцы рассказывают: пилотов было двое. Но один выжил и ушел огородами. А погибшего люди ночью похоронили на кладбище соседней деревни Подгорье. За это время могила осела, осыпалась. Разве можно оставлять ее в таком виде?
Как старейшина деревни, Нина Ивановна задалась целью перезахоронить останки рядом с памятником в Никоновичах. И в октябре прошлого года возле мемориала появилась свежая могила.
— Мы собирали деньги на дом для одной из сельчанок. Но та от помощи отказалась, поэтому планируем за эти 400 тысяч рублей сделать памятник неизвестному летчику, — поделилась Нина Ивановна.
По рассказам старожилов, документы и семейное фото погибшего летчика еще в войну забрал местный полицай. Потому никаких опознавательных знаков — даже обуви! — при перезахоронении не нашли.
— Но это ведь не повод сдаваться! — уверена пенсионерка. — Не исключено, что где-то есть сведения и об этом человеке. Пусть те, кто провожал его на войну, и не дождутся этой минуты, но ведь есть дети, внуки, правнуки, которые просто обязаны знать: их отец, дед или прадед погиб героем.
На снимках: Нина Игнатьева десятки лет помогала людям, искавшим могилы погибших на войне родственников; открыть личную карточку отца было непросто.
Фото: Светлана МАРКОВА
