В 1941–м мне было всего 18 с половиной лет. На «отлично» окончил фельдшерско–акушерскую школу, поступил в Витебский мединститут, мечтал стать доктором, лечить людей. Мечты сбылись лишь годы спустя — после жестоких военных испытаний... Мне, военфельдшеру, еще предстояло пройти горнило Сталинграда и вынести с полей сражений 28 раненых танкистов. Свой медицинский пункт — в подвале жилого дома на станции Тацинской — я оборудовал сам, в одиночку работал, а прямо над головой рвались снаряды. Впереди был еще ад под Прохоровкой, когда, казалось, в хаосе грохота мир перевернулся вверх дном. Помню, взвалил на себя раненого и спохватился: а куда же ползти? Танки, взрывы, пулеметные очереди — повсюду. Тогда мне просто повезло: выполз прямиком к нашим позициям.
Никогда не забуду и тот день, когда накануне операции «Багратион» с разрешения командования заглянул на свою малую родину, в Будницу. Ждал слез радости — а приехал и окаменел: ни одной хаты не оставили фашисты, отца повесили, мать, сестренку и брата угнали в Германию, родственников сожгли. Если до того на войне я думал только о спасении жизней, то теперь мне впервые захотелось мстить!
Но самый главный, самый памятный, самый дорогой для меня день — это, конечно, 3 июля 1944–го. Накануне был убит командир одного из танков, и мне было приказано временно исполнять его обязанности. Через день мы уже были в районе Зеленого Луга. В город ворвались стремительно. Первым в Минске в составе 25–й бригады был танк нашего взводного Николая Колычева, третьим — мой... Двинулись в направлении оперного театра, видим: вполне пригодный для переправы мост. Только хотели к нему направиться — невесть откуда выскочила женщина: «Сыночки, куда? Мост же заминирован!» Тогда за дело принялись саперы. Форсировали Свислочь — нарвались на засаду. В мой танк попал снаряд, повредил гусеницу. Только механик–водитель принялся ее чинить, прогремел второй взрыв. К счастью, мгновением раньше я успел выпрыгнуть из машины. Все вокруг покрылось мраком... Вот так, ранением и контузией в районе улицы Островского, и закончился мой «Багратион». Потом был медсанбат и снова бои — за Кенигсберг, в Польше. О Сталинградской битве мне теперь напоминает орден Красной Звезды, о Прохоровке — медаль «За отвагу», которой особенно дорожу, об освобождении Минска — орден Отечественной войны II степени и... моя счастливая личная судьба. Ведь именно на торжественном приеме в честь первой годовщины этого события я встретил девушку Лидию, ставшую мне верной спутницей жизни.
И только потом сбылась моя юношеская мечта: я стал доктором и, кстати, имею удостоверение «Народный врач Беларуси» под номером 1. Почти полстолетия проработал в НИИ неврологии, нейрохирургии и физиотерапии, причем 36 лет — его директором. Подготовил для страны 24 доктора наук и 45 кандидатов. Среди моих пациентов были Петр Машеров, Петрусь Бровка, Игорь Лученок, Людмила Зыкина... Да разве всех перечислишь! Считаю, прав был батюшка, когда нарек меня в честь святого Игнатия, сказав: «Счастливым будет!» Счастье мое трудное, как судьба всего моего поколения. На войне я собственноручно спас 128 человек, убедившись воочию и навсегда: нет ничего в мире дороже жизни!
Игнатий АНТОНОВ, академик НАН, почетный гражданин Минска, Витебска и станции Тацинской, кавалер 7 орденов.
