Владимир Коренев - самый красивый актер 60-х годов

– У меня было очень счастливое детство. Хотя и непростое, послевоенное. Как-то во двор дома в городе Измаиле в Украине, где я жил с родителями, заехала машина-полуторка с откидным бортом, из которой торчал хвост огромной, просто небывалых размеров рыбы. Отец мой и его друзья где-то поймали – то ли осетр, то ли белуга. Когда рыбу разделывали, из ее брюха вытащили килограммов 30 черной икры. Пока взрослые с рыбой возились, мы, мальчишки, вертелись рядом, принюхивались, глотая слюнки. Икру положили в большущий мешок, повесили на дерево во дворе. Из мешка капало, и под деревом собрались все окрестные коты и собаки.

А потом папа нарубил несколько ведер зеленого лука, перемешали лук с икрой. И мы потом не один месяц ели это лакомство, намазывая на хлеб. Ничего вкуснее я за всю жизнь даже не пробовал. Хотя побывал во многих ресторанах не только в России, но и в других странах. 

– Папина мама Ирина Павловна, которая растила нас с сестрой, была буряткой. А кто дед, неизвестно – она родила без мужа. Причем в 15 лет. Когда я уже жил в Москве, учился в театральном институте и возвращался за полночь, бабушка (я жил с ней) ругалась на меня: мол, где тебя, развратника, носит. Я возражал: «На занятиях был, у нас допоздна учеба, а вот насчет развратника, бабушка, кто бы говорил». На что она невозмутимо отвечала: «Так время раньше было царское!» Вроде бы как все можно. Но я парировал: «Ты мне, бабушка, голову не морочь и зубы не заговаривай, времена тут ни при чем». 

Вообще, все мое детство и юность – большое счастье. Отца я обожал, восхищался им. Он был на войне, несколько раз ранен, контужен. Высокого роста, почти двухметровый красавец. Знал поэзию, писал стихи, блестяще играл на фортепиано. Интеллигентный, с тонким юмором. Мне нравилось, как он относится ко мне, к маме, сестренке,  бабушке – заботливо-уважительно. А мама моя, Ольга Васильевна, простая украинка, ее девичья фамилия Орличенко. Она в Севастополе родилась. У ее отца, деда Василия, было 12 детей. У каждого из них тоже по 12 детей родилось, я шучу, что пол-Крыма заселено моими родственниками. Поэтому для меня особенно болезненно то, что происходит сейчас в Украине. Тех, кто поссорил два братских народа, надо судить, это преступление. 

– 1960 год. Съемки в фильме «Человек-амфибия». Мне 20 лет. И я чуть не погиб. Может быть, рассказывая о счастье, не стоило бы об этом вспоминать? Но вы и представить не можете, как я ликовал, когда понял, что буквально чудом избежал самого страшного.

Помните сцену, где Ихтиандра, привязанного железной цепью, бросают в море искать жемчуг? Я играл сам, без каскадеров, и бросали в воду меня. Вдруг матрос, державший второй конец цепи (чтобы быстро вытащить меня из воды), зазевался и выпустил цепь из рук. Я камнем ушел в воду, железо тянуло на дно, а глубина там о-го-го. Мое падение увидел оператор, быстро сориентировался, ринулся за мной. И вытащил меня, уже успевшего нахлебаться соленой морской водички. 

Съемки вспоминаю с теплотой. Работали с удовольствием. Сценарий написал Алексей Каплер, только что освободившийся из Воркуты, куда его загнал Сталин за нежеланный роман с дочкой Светланой. Холодно было от его воспоминаний... Актеры какие! Один Николай Симонов, он играл доктора Сальватора, чего стоит. Художник по профессии, актерскому мастерству не учился нигде. Михаил Козаков в то время играл в новом театре «Современник», его год как создали. Он приезжал на съемки и с восторгом делился, как творческий коллектив, артисты наотрез отказываются от званий-премий, говорят: мы выше всего этого. Мне нравились такие интересные новости, с удовольствием слушал, впитывал. 

– Очень хорошо запомнил день, когда у меня родилась дочь Ира. И другой день, не менее счастливый – когда на свет появился внук Егор.

Когда супруга (актриса Алевтина Константинова. – Авт.) родила Ирочку, я был на съемках километрах в трехстах от Москвы. Позвонил, узнал радостную новость – и погнал в ночь на машине: хотя б на секундочку увидеть жену и малышку. Я так мечтал, чтобы была именно девочка, дочка! Примчался как на крыльях, стоял под окном роддома (внутрь уже не пускали, поздно) и свистел. Любимая моя услышала, выглянула. И через окно показала доченьку. Помню, что в горле стоял ком и в глазах предательски щипало. 

Когда встречали из роддома уже дочь с ее сыночком, сердце мое тоже буквально выпрыгивало из груди от счастья. Внук желанный, обожаемый. Мальчишка – продолжатель рода. У нас с ним вообще особые отношения, первое слово, которое Егор произнес, было «деда». Я его и в садик водил, и в школу. Учился он неплохо. Правда, любил выдумывать. Как-то прихожу за ним (он учился в первом или во втором классе), а учительница у меня спрашивает: «Почему вы не сказали, что Егор линзы носит?» А он линзы не носит! Оказалось, придумал, сказал педагогу: «Я не мог вчера уроки сделать, потому что линзу потерял». Я его не ругал. Как можно – любимого, родного?! Да, он немного ленив – и что с того? Я сам от природы такой лентяй. Когда-то научился быстро читать лишь потому, чтобы скорее закончить главу и бежать на улицу играть. И постепенно в чтение втянулся, уже читать стало интереснее, чем бегать. 

– Я и жениться ленился. Встречались с будущей супругой, а с предложением я тянул. Размышлял: ну свадьба, гости – это же так хлопотно. И Аллочка сказала: встречаемся в такой-то день в загсе, а если не придешь, то больше меня не увидишь. Я испугался ее потерять и в назначенный день буквально полетел в загс. И вот мы с женой уже полвека вместе. 

Дочь тоже актриса. А вот внук выбрал другую профессию, учится в Высшей школе экономики. Живем мы все вместе, под одной крышей. И это здорово. Мне не близок индивидуализм, когда каждый сам по себе. 

А вообще, счастье, думаю, это очень просто. Вот смотрю на своего кота, как он гоняет по даче, на дерево запрыгнет, радуется весне. Может, и людям надо просто жить, наслаждаясь каждой минутой? 

Советская Белоруссия № 91 (24721). Суббота, 16 мая 2015