В 1920 году в Константинополе появилось небольшое водочное производство, основанное Владимиром Петровичем Смирновым, сумевшим счастливо избежать расстрела на родине и перебраться в Турцию. Выпуск водки под именем "Бывш. Поставщика Двора П.А.Смирнова" был рассчитан на русских эмигрантов, а деньги, вырученные от ее продажи, должны были идти на содержание русского кабаре "Паризиана", в котором выступала смирновская возлюбленная Валентина Пионтковская, звезда русской оперетты начала века. Но расчет не оправдался: эмигрантская среда оказалась неплатежеспособной, а турки водку не пили.
У среднего сына короля русской водки Петра Смирнова, красавца-сердцееда Владимира, было две истинные страсти - женщины и лошади. Обе были разорительны и требовали немалых средств. Он дарил Пионтковской бриллианты в 40 карат, содержал в Петербурге для нее театральную труппу, куда приглашал дирижировать самого Ференца Легара. Отцовские деньги утекали рекой.
Спасаясь от турецких кредиторов, чета переехала сперва в Софию, затем во Львов. И везде Владимир Петрович тотчас открывал производство водки "Смирновъ". Всемирно известная отцовская торговая марка была единственным товаром, которым он располагал. Однако удача обходила его стороной.
В середине 20-х годов он перебирается во Францию - второй после Константинополя центр русской эмиграции. Но и тут его "Смирновская" продается неважно. Пионтковская, боясь бедности, покинула его. Компаньоны-производители только и делали, что пытались обсчитать или обмануть.
В 50 лет Владимир Смирнов - последний оставшийся в живых сын Петра Смирнова - оказался на грани нищеты. В 1933 году в эмигрантских газетах появляется объявление об аренде или продаже фирмы "Торговый дом "Петра Смирнова Сыновья": "...Все рецепты и секреты производства П.А.Смирнова находятся у председателя правления В.П.Смирнова".
Едва ли не единственным, кто заинтересовался этим предложением, был выходец из России, на ту пору уже гражданин США Рудольф Кунетт. Знал ли Рудольф Семенович, что совершал незаконную сделку? Что Владимир, выйдя из фирмы "Смирновъ" еще в 1905 году, продал свою долю старшему брату Петру за 500 тысяч рублей? И что 21 августа 1933 года продавал за 54 тысячи франков то, что ему давно не принадлежало?
Как бы то ни было, именно в тот год русский "Смирновъ" превратился в американскую водку "Smirnoff" и покинул Старый Свет, чтобы вернуться сюда спустя десятилетия.
Купив "Смирновскую" марку, Кунетт основал самый первый в Америке водочный завод в городе Бетелл (штат Коннектикут), где проживало много польских эмигрантов. Кунетт хотел сделать ставку на них, но поляки выдвинули встречное предложение - заменить название "Smirnoff" на привычную им "Зубровку".
Увы, эта проблема оказалась не единственной. Того успеха, на который он рассчитывал, не было. Позднее Кунетт написал: "Я не учел особенностей американцев. В чужой стране они пьют водку почем зря, а дома пьют и едят лишь то, к чему привыкли".
Он тратил на рекламу большие деньги, но все было бесполезно. В 1934 году завод Кунетта, располагавшийся на втором этаже здания чужой компании, продавал всего лишь 6.000 ящиков "Cмирновской" в год, неся убытки.
В 1939 году Рудольф Кунетт, разуверившись в перспективах "Cмирновской", обращается за помощью к бизнесмену Джону Мартину, возглавлявшему компанию "Хюблайн", которая с конца XIX века производила смешанные напитки - так тогда называли коктейли. Он просил Мартина дать ему разрешение на использование марки "Хюблайн", чтобы продвигать русскую водку под названием "Whisky Smirnoff". Как пишут историки компании, "Мартин, пребывавший в тот момент в хорошем настроении, согласился на это".
Позже, в том же 1939 году, Мартин купил марку "Smirnoff" у Кунетта. Подчиненные Мартина решили, что босс лишился рассудка: большинство американцев никогда не слышали даже слова "водка", не говоря об имени Смирнов. Они пили виски, джин, на юге баловались ромом, текилой и чувствовали себя прекрасно. Правда, еще они в изобилии потребляли коктейли. И настоящую известность водке "Smirnoff" принес именно коктейль.
Кто изобрел его рецепт, не очень ясно. Историки "Хюблайна" в этом вопросе путаются: то ли у Мартина, то ли у Кунетта был в Лос-Анджелесе старый приятель Джек Морган. И этот Морган прилагал титанические усилия, чтобы приучить американцев к английскому имбирному пиву. Но напрасно - они оставались верны своим напиткам.
Морган терял деньги, а самое главное - надежду. И вот однажды Морган и Кунетт (а может, и Мартин) встретились в Голливуде в ресторане "Петух и бык" и, вероятно, от безысходности ситуации нашли решение своих проблем, придумав новый напиток: смешать порцию водки "Smirnoff" с имбирным пивом, добавить туда сок лайма и подавать новый напиток в медных кружках. Морган был доволен еще и потому, что его любовница, владевшая акциями завода бронзовых изделий, смогла бы наконец пристроить свои дурацкие кружки.
Коктейль нарекли "Московский мул".
"Название на самом деле ничего не значило, - вспоминал позже Мартин. - Просто в нем было что-то зазывное". И все же "Московский" напоминал о месте происхождения водки, а мул появился, вероятно, из-за того, что в голову коктейль ударял с той же силой, что и копыта этого животного.
Мартина тем временем осенила еще одна гениальная идея. Купив один из первых фотоаппаратов мгновенной съемки "Полароид", он отправился по лучшим коктейль-холлам. Владельцы баров с радостью позволили себя фотографировать, не замечая, что в момент съемки у них в руках оказывались кружки с "Московским мулом", а рядом - бутылка "Smirnoff".
Одну фотографию Мартин оставлял в подарок, а другую прятал в карман, чтобы вскоре продемонстрировать ее хозяину соседнего заведения со словами: "Сынок, если в баре Сэма все пьют "Московского мула", то почему твоя "Орхидея-холл" (или "Пес и кот") упускает такой шанс сделать деньги?" Остроумный ход не подвел ни разу.
Но одно дело пить "Московский мул", а другое - чистую водку, которую большинство американцев считали разновидностью яда или карболки. К тому же они не любили коммунистов, не доверяли русским и были уверены, что по улицам Москвы ходят медведи.
Так продолжалось до того момента, пока СССР не стал союзником Соединенных Штатов во второй мировой войне. И хотя в военное время производство "Smirnoff" прекратилось из-за того, что американское зерно шло на нужды фронта, отношение американцев к водке именно тогда стало меняться в лучшую сторону.
Советская Армия одержала ряд громких побед. Генерал Маршалл на банкете во время Крымской конференции пил за победу, за сотрудничество и за собственное здоровье водку, фотографируясь на фоне огромных столов, заставленных роскошной закуской и бутылками. Фотографии эти обошли газеты и журналы США. И американцы поняли, что русские похожи на обычных людей, а водка не наносит вреда ни дипломатам, ни военачальникам.
"Smirnoff" появился в продаже только в 1946 году. Американцы, хотя и перестали бояться водки, все равно пили ее не очень охотно. Реализация в начале 50-х годов оставалась крайне низкой. Но однажды случилось невероятное: в фирму "Хюблайн" из маленького городка в штате Южная Каролина поступил заказ сразу на 500 ящиков. Изумленный Мартин сам поехал в Южную Каролину, чтобы понять, какого черта там пьют водку в таких количествах! Выяснилось, что виноват был старый приятель Кунетт: разливая последнюю партию водки полгода назад и не имея денег на новые пробки, он взял те, что были под рукой, - от неудавшегося проекта "Whisky Smirnoff". Пробку из-под виски должны были заклеить акцизной маркой, но не сделали этого, и несколько ящиков ушли в Каролину. Местный менеджер фирмы быстро смекнул, что у этого продукта может быть хороший рынок - не среди настоящих ценителей вкуса и аромата виски, а среди тех, кому нужен лишь его "расслабляющий эффект". И начал рекламную кампанию под лозунгом: "Белое виски "Смирнофф". Ни вкуса, ни запаха".
Лозунг дал потрясающий результат, и в "Хюблайн" пришел заказ еще на 500 ящиков, потом еще и еще. Теперь "Хюблайн" козырял двумя рекламными находками: "Ни вкуса, ни запаха" и коктейлем "Московский мул".
Водка "Smirnoff", в отличие от русских водок, действительно не имела ни вкуса, ни запаха. Она вошла в обиход американцев не как самостоятельный напиток, а как крепкая основа большинства коктейлей. В нее можно было добавлять и апельсиновый сок, чтобы получить "Отвертку", и горячий мясной бульон для "Бычьей дозы", и сливки для "Черного русского".
Вошла в моду и "Кровавая Мэри", согласно легенде, изобретенная в парижском "Харрис-баре" писателями Эрнестом Хемингуэем и Скоттом Фицджеральдом. В ее состав входили водка, томатный сок, соль и перец по вкусу и обязательная веточка сельдерея. Название коктейля связывали то с культом легендарной кинозвезды Мэри Пикфорд, то с именем английской королевы Марии Тюдор, за жестокость прозванной Марией Кровавой. Но, в сущности, было неважно, в честь кого он назван. Важен был рекламный ход "Хюблайна" - великие писатели пьют "Smirnoff".
Однако русское происхождение водки "Smirnoff" доставляло "Хюблайну" немало неприятностей. Во времена маккартизма на улицы Нью-Йорка вышли бармены с плакатами: "Обойдемся без "Московского мула"!"
В 1952 - 1953 годах, когда "Хюблайн" продавал уже по миллиону ящиков водки в год, на американском рынке у "Smirnoff" появился опаснейший конкурент. Владелец одной из самых преуспевающих компаний в США - г-н Сиграм - купил право на производство водки "Вольфшмидт". Эта русская торговая марка была известна в дореволюционной России и Европе, фирма тоже носила звание "Поставщика Двора Его Императорского Величества".
Рудольф Кунетт вспоминал эти дни с ужасом: "Сиграм вложил огромные деньги в это дело, и нам необходимо было ему помешать". Руководство "Хюблайна" разработало три варианта ведения конкурентной борьбы. Первый: снизить цену бутылки "Smirnoff" на один доллар. Второй: сохранить цены на прежнем уровне, но увеличить расходы на рекламу. Третий: сохранить цены на прежнем уровне и не противодействовать сокращению собственной доли рынка.
Но выбрали вариант ј 4, увеличив цену бутылки на один доллар. Как ни странно, "выстрелил" именно этот ход: водка "Smirnoff" перешла в разряд элитных, продажи "Smirnoff" в США здорово подскочили, оставив "Вольфшмидта" далеко позади.
Но на этом "русские" неприятности отнюдь не закончились. Во времена Л.И.Брежнева СССР предпринял первую серьезную попытку вернуть торговую марку "Смирновъ" на родину: цифра продаж водки "Smirnoff" во всем мире поразила воображение советских чиновников - сотни стран поглощали в год 15 миллионов девятилитровых коробов этой водки. Решили начать с Германии, где американцам сопутствовал наибольший успех. Судебный процесс в Кельне завершился не в пользу "Smirnoff". "Хюблайну" на германской территории запретили пользоваться русской императорской символикой. На этикетках заменили государственных орлов на некое подобие кур.
Однако дальше Германии дело не пошло. Брежнев умер. Горбачеву история со "Смирновым" только мешала реализовывать "сухой закон" в русском варианте. И про американцев временно забыли.
Так продолжалось до начала 90-х годов, когда "Хюблайн" потрясла очередная новость: на юге России потомки Петра Арсеньевича Смирнова - Борис и Андрей, оба москвичи, разлили первую партию водки под маркой "Смирновъ". Это был гром среди ясного неба.
"Хюблайн" срочно обратился в суд Краснодарского края, требуя прекратить незаконное использование своего торгового знака. К их удивлению, иск был отклонен. Более того, откуда-то возник новый лозунг дня: "Только водка из России - настоящая русская водка".
"Хюблайн" сделал ответный ход - начал разливать свою водку в Санкт-Петербурге: водка из России! Но сводки продаж "Smirnoff" в российском варианте не давали повода для оптимизма. Ее рынок сокращался, в то время как среди поднимающихся русских марок явно первенствовала водка "Смирновъ", которую теперь разливали на суперсовременном заводе в подмосковной Черноголовке.
И тогда русские, воодушевленные успехом и полагаясь не то на русский "авось", не то на Бориса Ельцина, который пообещал взять их "Смирнова" под свое покровительство, подали иск на "Хюблайн" на их территории - в суд США. В середине 90-х началось слушание дела "Смирновъ" против "Smirnoff" - запутанное, растянувшееся на годы. Имел или не имел В.Смирнов право продавать марку отцовской водки Р.Кунетту, если он уже продал ее в 1905 году своему старшему брату П.П.Смирнову? Имел или не имел Р.Кунетт право использовать регалии П.А.Смирнова для рекламы водки "Smirnoff"? И так далее...
К тому же у Бориса и Андрея Смирновых появился козырь, которого не было у американцев, - родовой дом на Пятницкой улице, что у Чугунного моста. То, что русские использовали его изображение на этикетке "Смирновъ", для американцев было вызовом. В середине 90-х они попытались арендовать дом на Пятницкой, чтобы разместить там музей "Смирнофф", офис и магазин, заявив на весь мир, что всемирно известная водочная марка, спасенная от забвения фирмой "Хюблайн", обосновывается на родине. Но патриотически настроенное московское правительство передало дом в аренду русским Смирновым. Кто знает, может, и добили бы они своих американских конкурентов... Да тут Борис и Андрей Смирновы вдруг переругались. То ли продал Андрей свой пай "Альфа-групп", как писали газеты, то ли подарил, не столь важно. Так или иначе, но в ноябре 2000 года к Борису Смирнову в дом на Пятницкой явились люди в черных масках и по-революционному низложили руководство "Торгового дома "Смирновъ". Потом были протесты и суды - российские "междусобойчики". Про американских конкурентов на время подзабыли.
И это значит, что история смирновской водки в новом веке пошла по новому, еще более замысловатому кругу.
ДЕШКОВА Ирина.
