Многолетние споры о том, где заканчивается вдохновенное искусство фотографа и начинается «бездушный» фотошоп, вряд ли утихнут в обозримом будущем. Точек зрения тут множество, и у каждого фотографа — свои убедительные аргументы, своя армия оппонентов и не меньшее количество единомышленников... Тем временем галереи не особенно вникают в тонкости этих дискуссий, у галеристов — свой, субъективный, взгляд на произведение искусства. Главное тут — эмоции публики, спровоцировать которые совсем непросто. И если уж удается... Работы Виталия Раковича в галерее «Университет культуры» выставлялись и раньше, гости прошлогодней выставки «Техно–арт. Железо» и сейчас вспомнят его плакаты без труда — блеск средневекового металла выглядел там вполне убедительно даже с точки зрения историка... Теперь здесь можно увидеть новый проект Раковича — «Дорогу на Грюнвальд». Директор галереи Денис Барсуков утверждает, что эта выставка, в создании которой приняли участие 7 мастеров, сильно отличается от большинства проектов по случаю славного юбилея Грюнвальдской битвы, даже позволяет почувствовать себя соучастником давних событий!
Но историческая дата стала лишь поводом для нашей встречи с Раковичем, изобретателем термина «ландшафтный портрет» и личностью, любопытной не только с точки зрения фотореконструкции прошлого.
— Первую «рыцарскую» выставку — «Недетские игры» — я сделал еще в 2008 году, после прошла целая серия таких выставок в Минске, Бресте, Витебске, Полоцке, Новогрудке, Новополоцке, Дудутках, публике вроде понравилось, стали появляться новые интересные авторы, — вспоминает Виталий. — Да, в наших работах много так называемой постобработки, и я прекрасно знаю, как отрицательно многие относятся к фотошопу. Года три назад, когда один из мэтров на открытии нашей выставки вслух задал вопрос: «Как вы можете называть это фотографией?», мы даже сделали специальную афишу, где написали: «Выставка НЕ–фотографии»... Но на самом деле я вообще не вижу здесь предмета для спора. Фотошоп для меня — всего лишь один из приемов, с помощью которого я могу нагляднее донести свою мысль до зрителя. А как меня будут называть при этом — фотографом, фотохудожником или вообще ни тем, ни другим, уже абсолютно не важно.
— Однако показывать свое творчество для вас, очевидно, важно — свои выставки вы не брезгуете устраивать даже в кафе, хотя люди, которые туда приходят, не всегда настроены совмещать физический голод с духовным...
— На сегодняшний день с выставочными пространствами у нас просто беда, галереи закрываются, ну это общеизвестно... Но возможности кафе не стоит недооценивать. Скажем, если галерея работает до 19 часов, много ли посетителей успеют туда зайти не во время своего рабочего дня? А когда в кинотеатре «Победа» проходила моя фотовыставка «Сказочная страна», я специально поинтересовался у директора, сколько человек купили билеты в кино за это время. Оказалось, больше 15 тысяч! Даже если на стены холла, где демонстрировались фотографии, взглянула хотя бы половина из них, это уже несравнимо больше всех тех, кого может привлечь выставка в галерее. То же самое — в кафе... В принципе, у меня была даже идея устраивать вернисажи у входа в общественные туалеты, но наш фотогуру Аркадий Бирилко отверг ее с негодованием.
— И я его понимаю...
— А я не вижу в этом ничего оскорбительного. И не верю ни художникам, ни поэтам, которые утверждают, что им не важно, увидит ли их творчество хоть кто–нибудь, мол, главное — это процесс... Процесс, конечно, затягивает — когда я еще рисовал, никогда не знал, что у меня получится в итоге, всегда выходило что–то другое, далекое от первоначальной идеи. То же самое и сейчас: что я хочу показать зрителю, я решаю заранее, но вот как... Для меня лучшая фотография — это та, когда там видна история, происходившая до съемки, или угадывается то, что будет после.
— При этом по образованию вы, насколько мне известно, — инженер–программист...
— Есть интересная статистика: раньше, в эпоху так называемой «мокрой», пленочной фотографии каждый второй фотограф был химиком. А сейчас, когда появилась цифровая техника, процентов 80 из нас получили образование программиста. Да возьмите любого из тех, чьи имена в сегодняшнем фотомире хоть что–то значат: Дегтярева, Бутурля, Петрович, Бирилко, Бельский, Антаненко, Мельник, Гапанович, Савченко — все окончили минский РТИ!
— А еще я знаю, что ваш круг общения не ограничивается только фотографами. Это еще спелеологи и другие экстремалы. Видела ваши фотографии с Кавказа... Но в пещерах вы почему–то не снимаете.
— Пещеры для меня интересны не с точки зрения фотографии, а как мир, который надо покорять. Все высочайшие вершины мира уже покорены. Пещеры — единственное место, где еще можно ощутить себя пионером, первопроходцем. В Абхазии есть открытые нами пещеры «Белорусская», «Минская», «Спадчына»...
— Откуда там белорусские названия?
— Еще в начале 80–х геологи предсказали, что горный массив Арабика в Абхазии может быть вместилищем глубочайших пещер планеты. В 1982 году его поделили между сильнейшими на тот момент клубами Советского Союза: московским, красноярским, киевским и минским. Сегодня Арабика — Мекка всех спелеологов мира. И в 2003 году мы нашли там новую пещеру, огромный вертикальный лабиринт, зафиксированная глубина которого на сегодняшний день достигает уже более 550 метров! Сейчас, в августе, там опять работает совместная экспедиция спелеологов Беларуси, Польши и России...
— Кстати, одна из ваших последних фотовыставок была совместно с сыном. Он у вас такой же экстремал?
— Сына я стал брать в походы еще с 10–летнего возраста, но годам к 15 у него появились другие интересы. Хотя фотографирует он по–прежнему с удовольствием, у него есть свой взгляд, и некоторые кадры зачастую получаются интереснее моих... Но сейчас сын учится в мединституте, так что со свободным временем у него пока туговато.
— А вы не думали еще о том, чтобы устроить выставку в больнице?
— Была, была такая мысль! Когда Аркадий Бирилко попал в отделение реанимации и вынужден был некоторое время наблюдать унылые больничные стены, мы даже провели переговоры с главврачом, который с удовольствием поддержал эту идею. Думаю, любая больница не отказалась бы повесить у себя яркие, поднимающие настроение фотоработы. Правда, наш энтузиазм пока упирается в недостаток финансов... Но и я, и мои коллеги наверняка когда–нибудь осуществим и этот проект.
