Рост ради роста

Промышленный рост непременно должен сопровождаться повышением благосостояния тех, чьими усилиями он достигнут, и прибылью. По крайней мере так трактуют это учебники. Министерство промышленности за 9 месяцев этого года уложилось в 5 - 6 процентов прироста выпуска продукции, заданные прогнозом социально-экономического развития. Однако каждое четвертое предприятие считает убытки, триллион рублей омертвлен в невостребованном товаре и больше 5 миллиардов рублей начисленных заработков не из чего выплатить.

"Ведение убыточного производства бессмысленно, - заявила по этому поводу заместитель министра Любовь Сивчик. - До конца года необходимо пересмотреть целесообразность существования "трудных" предприятий. Не могут эффективно хозяйствовать - пусть сокращаются до размера цеха".

Сказать, конечно, легко, только вот как выполнить? Наугад я связалась с главными экономистами двух "трудных" предприятий. Одно до развала СССР снабжало большую страну режущим инструментом, другое поставляло оборудование для энергетики и связи. Оба потеряли прежние рынки сбыта. И что теперь? На первом - пятимесячный запас непроданного инструмента лежит мертвым грузом, но завод продолжает наращивать его выпуск: за 9 месяцев, например, прирост составил 8 процентов.

Но зачем? Неужели Минпром выкручивает руки или исполком заставляет? Причина, оказывается, в другом. "Пока мы существуем, должны работать, - убеждал корреспондента "СБ" один из руководителей предприятия. - Ведь если производство остановится, то все мы в конце концов окажемся на бирже труда".

Можно, конечно, как угодно отнестись к сказанному. Однако давайте повременим с выводами. Что еще делать предприятию, оборудование которого устарело морально и физически, а на новое денег нет и не предвидится? В таких условиях стоит остановить станки, и гибель завода почти неизбежна. Через это проходили многие из тысячи банкротов, судьбы которых сегодня решаются в хозяйственных судах. Сначала станки останавливаются, потом куда-то деваются отдельные их детали, в итоге оборудование превращается в груду металлолома, и ни прокуратура, ни госконтроль не в силах найти виновных этого распада. Инвестиций для таких предприятий нет, перепрофилировать их невозможно, людей также занять нечем.

Например, упомянутый завод, специализировавшийся на энергетическом и "связном" оборудовании, уже пытались оздоравливать. Еще в 2000 году его присоединили к более сильному соседу. Через два года комиссия Минпрома и местной "вертикали" сделала вывод, что объединение "не усугубило положение", как, впрочем, и не улучшило. "Потенциальные покупатели большей части нашей продукции неплатежеспособны", - пояснила суть проблемы главный экономист.

Между тем, по словам министра промышленности Анатолия Харлапа, мир переживает кризис перепроизводства. Предложение товаров растет, конкуренция накаляется. Дороговизна энергоносителей спровоцировала всплеск цен на сырье. Адекватно поднять стоимость продукции белорусским предприятиям не удается. Остается один путь - сокращение издержек. По словам министра промышленности, отказ от бартера в поставках сырья позволил бы снизить производственные затраты на 15 - 20 процентов. Но где взять полтора триллиона рублей недостающих оборотных средств, чтобы это реально осуществить? На "Эвисторе" и Гомельском радиозаводе, например, долги перед кредиторами, а, как правило, это поставщики сырья, в 20 с лишним раз превышают стоимость их продукции.

Словом, сплошные вопросы. Как же реально поправить финансовое положение предприятий Минпрома? Похоже, тут необходимы кардинальные меры. Иначе заводы по-прежнему будут производить, чтобы производить.