Недавно мы с коллегой решили выяснить, "делать жизнь с кого" предпочитает современная молодежь и есть ли у нее кумиры среди отечественных популярных личностей. Опросили почти сотню минских старшеклассников из самых разных школ. Результат получился ошеломляющий - не потому, что наше виртуальное состязание на популярность выиграл лидер группы "NRM" ("Народная Рэспублiка Мроя") Лявон Вольский. Впечатлило то, с каким отрывом он обошел наших знаменитых телеведущих, дизайнеров и прочих "модных персонажей". Выяснилось, что поговорить с Лявоном по душам мечтает едва ли не каждый второй белорусский подросток. Таким образом, повод для интервью у меня был, и весьма серьезный.- Интересно, Лявон, осознаете ли вы свою популярность?
- Приходится осознавать. Хотя популярность - это ответственность, а все, что связано с ответственностью, слегка пугает. Особенно, если изначально ты вообще об этом не думал. Теперь приходится более придирчиво относиться к текстам своих песен: не допускать двусмысленностей, способных спровоцировать людей на какие-то необдуманные поступки. Кстати, сейчас многие из прежних "фанов", повзрослев, упрекают нас в том, что "NRM" безобразно опопсела. А я считаю, что мы всегда так играли, и это всегда был рок, а не попса. Просто в каждом живет ностальгия по собственной юности, когда и небо ярче голубело, и "NRM" была "настоящей командой". Наши самые преданные фанаты - и сейчас 16 - 18-летние. Как это происходит - для меня абсолютно загадочный процесс.
- Вы умеете удивлять. Уверена, презентация альбома "Три черепахи" для многих была потрясением...
- Ну, с написанием песен, думаю, это не связано. А шоу - это искусство. Если у тебя нет больших денег, должна быть выразительная креативная идея, чтобы сделать то, чего до тебя никто не делал. Хорошее шоу - это прежде всего работа мозгов, а не световые эффекты. Надеюсь, где-то в середине осени у нас выйдет новый альбом - будет и новое шоу. Планируем также новое турне по Беларуси.
- А что это за новый альбом?
- Есть несколько вариантов названия, но пока еще ничего не выбрано. По стилистике альбом очень разнообразный, там есть как очень "тяжелые" песни, так и совершенно легкомысленные. Мы очень долго, целый год, держали свой проект в секрете. А буквально накануне "сломались", и на фестивале "Басовище" в Польше отыграли изрядный кусок нового репертуара. Сейчас вот на "Юколе" был концерт, посвященный годовщине фирмы. Снова не выдержали...
- Не пытаетесь ли вы в последнее время кому-то подражать?
- Что значит подражать? Переосмысливать - возможно. Вдохновить на новую композицию могут как какие-то события, так и произведения искусства, в том числе и музыкальные. Но это же не плагиат. Если кому-то в нашей музыке слышится что-то знакомое, то, скорее всего, это ассоциации от наших прошлых альбомов. Есть, к примеру, такой проект "Крамбамбуля", который, кстати, ни к "NRM", ни к року отношения не имеет, но я в нем принимал участие. Это так называемые застольные песни. После прослушивания каждого трека действительно кажется, что где-то это уже было. Потому что изначально ставилась задача сделать стилизацию под танго 30-х годов, шансон, балканскую этническую музыку...
- Существует расхожее мнение, что "золотые времена" белорусского рока уже в прошлом...
- В конце 80-х у белорусского рока действительно были поклонники из числа бизнесменов, были деньги, была даже государственная поддержка. Да, это в прошлом. Сейчас нам тяжелее (хотя тогда "Мроя" - будущая "NRM" - переживала не лучшие свои времена), но у медали всегда есть оборотная сторона. Когда рок коммерциализируется, он перестает быть роком. Нам это пока не грозит. В нашем роке по-прежнему много энергии. Когда мы выступаем в Польше, нам всегда говорят об этом, сетуя, что у них так никто уже не играет. Наш рок более эмоционален, потому что есть почва для выражения протеста. Жизнь-то у нас далеко не беззаботная. Это не какая-то абстрактная глобализация, как у американцев, а вещи более осязаемые. Проще говоря, мы страдаем от того же, что и наши слушатели.
- Не так давно убежденный белорусскоязычный бард Андрей Мельников стал писать свои песни на русском языке. Нет ли похожих планов у "перакананага беларускамо›нага рокера" Лявона Вольского?
- Если Мельников, которого я очень уважаю, стал писать песни по-русски, значит, он придумал себе новую "генеральную линию". Этот человек постоянно ставит себе какие-то цели - и достигает их. Как-то мы попробовали перевести одну песню на польский язык - и ничего не получилось, исчез нерв. Выступая в Польше, мы так и не отважились исполнить ту композицию в "польском варианте". Русскоязычные версии наших песен, скорее всего, также многое утратят. Так что мы убедились, что "NRM" может звучать только по-белорусски.
