Два года назад.
Месяц май. Суббота. Утро. Кафе.
У меня была назначена встреча. И у него была назначена встреча. Борис, так звали мужчину, который сидел у аквариума и нервно поглядывал на часы. В маленьком кафе на десять столиков только мы. Перед ним лежал мобильник.
Мне перезвонили. Встреча отменилась. У меня на столике две чашки кофе. Пью свой кофе и на одинокого посетителя поглядываю. Появилась девочка лет десяти–одиннадцати. Борис вскочил, обнял ее, синий стул отодвинул, усадил. Его лицо изменилось. Словно провели по нему мокрыми ладонями и смыли–стерли все проблемы. Он даже смеяться негромко начал. Засуетился, официантку подозвал и принялся заказывать всякие вкусности. А когда все принесли, то, не сводя глаз с ребенка, принялся расспрашивать. Девочка важно ела пирожное, запивала чаем, Борис даже проверил, не слишком ли он горячий. Он задавал вопросы, девочка отвечала, на рыбок за стеклом аквариума поглядывала, пальцем по стеклу стучала. Да, это отец и дочка. Они похожи тем неуловимым сходством, которым природа награждает только родных людей.
Борис взял со стола мобильник и несколько раз «щелкнул» дочку. Она недовольно наморщила нос, показала язык и посмотрела свои снимки на дисплее телефона. Потом они пошли. Отец держал дочку за руку. Я допил кофе, рассчитался.
Встретил их у фонтана. Они весело разговаривали, отец застегнул дочке пуговицу. Отодвинул челку, чтобы та девочке глаза не закрывала, зрение не портила.
Понятно, что они не живут вместе, что видятся редко, по субботам. Наверное, девочка идет на какие–то занятия или возвращается с них (за спиной рюкзачок). Встречаются, скорее всего, тайком от мамы. Обычная история. Женились. Ребенок родился. Не сложилось что–то — развелись.
Однажды девочка пришла раньше условленного времени. Сидела за столиком у аквариума, на рыбок суетливых не смотрела, а глядела больше на стеклянную дверь. Официантка ей сок предложила, но девочка отказалась. Когда Борис прибежал, дочка на шею к нему кинулась, а потом выговаривать за опоздание взялась. Борис извинялся, и дочка отцовские извинения приняла.
Еще несколько раз субботним утром я встречал Бориса и его дочку. Я еще тогда подумал, что связь ребенка и отца намного сильнее, чем связь между родителями. Простая такая мысль шевельнулась, когда смотрел на спины медленно идущих по скверу отца и дочки.
**
В этом году.
Осень. Суббота. Вечер.
Мужчина в сером плаще вошел в кафе за полчаса до закрытия. Кафе небольшое — десять столиков. В аквариуме сонно плавали рыбки. Он даже не стал снимать мокрый плащ. Улыбка не сходила с его по–модному небритого лица. Он уже был выпивший. Молоденькая официантка подошла к Борису, чтобы взять заказ. И вдруг, вскрикнув, официантка отскочила. Девушку трясло, и она не сразу успокоилась. Ее лицо и шея горели. Она шептала: «Змея, змея...» Борис испугал ее забавной резиновой змейкой, упругой, пестрой, с ярко–алой пастью. Потом он пугал длинноволосого парня и коротко стриженую девушку, сидевших рядом, а потом всех подряд.
Но его уже никто не боялся, а все только вид делали да посмеивались. Борис сказал, что купил змейку дочке, чтобы мальчишек–одноклассников пугала, а вот жена с дочкой улетели жить за границу... «Она у меня без тормозов, не вернется... И дочку увезла...» — говорил он шепотом и сильно сжимал резиновую змейку.
