Память о подвиге и тех, кто его совершил, не померкнет, пока живы на свете бескорыстные подвижникиВсем нам при традиционном земном раскладе уготована одна печальная миссия — ставить памятник близким людям. В надежде, что наследники наши позаботятся о незабвении и наших скромных имен, вырубив их на надгробном камне.
Гораздо меньше среди нас тех, кто продлевает благодарную память о добрых делах абсолютно незнакомых людей. Бескорыстно устанавливая им обелиски — просто по велению души.
«Памятник у дороги» — так назывался материал, опубликованный 25 сентября этого года в «Советской Белоруссии», в котором речь шла о случае не совсем обычном. В Городокском районе на самой границе земли белорусской — в километре начинается российская территория — на обочине трассы Витебск — Невель летом нынешнего года появилась красивая плита из розового гранита. Памятный знак, посвященный расстрелянному фашистами неподалеку от этого места мирному еврейскому населению, проживавшему в городском поселке Езерище. Необычность ее заключается в том, что поставлена она на средства семьи Лазарусов, живущей в далеком Лондоне и к Беларуси в общем–то не имеющей отношения. Если не считать того, что эти благородные люди в июле этого года приезжали в Городок на открытие мемориального знака.
Поскольку я с Лазарусами разминулась, слишком поздно узнав о событии, а в душе очень хотела понять их побудительный мотив, то попросила директора местного благотворительного фонда «Джойнт» Елену Коссовскую выступить в роли посредника — списаться с английской четой и задать ей мои вопросы. Ведь памятник в приграничном Городокском районе, как уточнила хорошо знающая эту семью Елена Давыдовна, — уже пятнадцатый по счету на белорусской земле, в спонсировании которого принимала участие семья из Англии. Коссовская, пообещав помочь в налаживании эпистолярной связи, слово сдержала. На днях она передала мне пришедший из Лондона ответ. Думаю, читателям газеты будет интересно узнать его суть.
«Я смотрю на мир через призму Холокоста»
Лазарусы с пониманием восприняли интерес белорусского журналиста к своей миссии и сообщили о себе следующее. В настоящее время они пенсионеры, пожилые люди. Майкл занимается бизнесом, Даяна 27 лет проработала школьной учительницей. Так случилось, что семья матери Майкла в годы Второй мировой войны оставалась в Польше и большинство ее членов погибло. «Я смотрю на мир через призму Холокоста, — объяснил мотив своего поступка Майкл Лазарус. — Мемориальный проект — это способ прикоснуться к евреям, которые погибли подобно моей родне. Я не позволяю им уйти. Я прикасаюсь к ним и даю им знать, что мы их любим и помним».
Вторая причина проявляемой благотворительности — желание помочь еврейской общине Беларуси, которая, по мнению Майкла и Даяны, пока очень малочисленная и пытается себя восстановить. «Мы молимся за еврейскую общину Беларуси и за Беларусь в целом», — такими проникновенными словами завершил он свой ответ.
Наверное, других слов в этой ситуации и не требуется.
Расстрел в Езерище — воспоминания свидетелей
Параллельно с ответом из Лондона пришло письмо и из самого Езерища — от учительницы местной школы Ларисы Никифоровой, которая вместе со здешними школьниками по крупицам собрала и записала воспоминания местных жителей, ставших зимой 1942 года очевидцами трагедии. Лариса Ивановна прислала выдержки из сделанных записей. Увы, не все из давних свидетелей живы, возраст и пережитое берут свое, но их простые, без прикрас слова, запротоколированные в простых школьных тетрадках, мне хочется привести практически без изменений.
Овсова Ульяна Федоровна, родилась 24 июня 1912 года в деревне Таратутки:
«Нас немцы забирали работать на станцию, грузить вагоны. Напротив станции стояли два дома. В этих домах держали евреев. Согнали их со всего Езерища. У евреев отбирали вещи, их туфли и другую одежду разбирали жены полицаев. А евреев расстреляли. Зимой это было. Холодно. В тот день мы залезли на водокачку, что рядом с железнодорожным вокзалом. Их вели под конвоем. У одной женщины тапок с ноги упал. Так босая и шла. Немцы согнали евреев ко рву и стали стрелять. Раненые лезли из могилы. А немцы били их по рукам, они опять падали в могилу. Страшно было».
Дмитриева Евдокия Михайловна, родилась 1 марта 1914 года в деревне Рудня:
«В Езерище много евреев было. Жила такая еврейка Мушка — так ее все называли. Старенькая, лавку держала. Селедкой, керосином торговала. Когда всех евреев собрали в дома напротив вокзала, то немцы ее одну отпускали ходить по поселку и просить у жителей хлеба. Не боялись, что убежит. Колючей проволоки не было вокруг тех домов, а охрана была. Евреи есть хотели. Люди тайком им еду приносили. Самый бедный, но разумный еврей был Рябкин. Он ночью забрал ребят, запряг лошадь и перешел линию фронта. Они спаслись, дети и теперь в Витебске живут... Дома многих евреев немцы сожгли».
Лахмотко Мария Васильевна, родилась 16 апреля 1924 года.
«Помню расстрел евреев. Хорошо помню. Это был февраль 1942 года. Снег лежал. Вдруг часов в 7 утра началась пулеметная стрельба. Загрохотали выстрелы так, что страшно стало. Мы потом сбегали к месту расстрела. Там и военнопленных расстреляли. А евреи были не только из Езерища. Западных тоже много пригнали. Могила маленькой оказалась. Их так притоптали в яме и все. Когда осушали болото мелиораторы, много трупов с поверхности выкопали. Говорили, что евреев было около 120 человек».
В память об этих трагических событиях и возник у дороги мемориальный знак из гранита — с грудой сложенных у его изножия мелких камешков и венком из свежих цветов.
На месте гибели экипажа
...Этот гранитный памятник также хорошо виден с дороги, только дорога называется по–другому: Минск — Куренец. Кроваво–красного цвета камень с рваными краями, на нем — контрастно–черная доска с выбитым силуэтом советского самолета. И словами: «На этом месте после неравного воздушного боя 24 июня 1941 года погиб экипаж самолета Су–2. Командир — старший лейтенант Панин В.И.»
Простые, лаконичные строки. А вот какой за ними кроется титанический поисковый труд, знает лишь тот, кто своими силами установил этот скромно–строгий мемориал — начальник Вилейских районных электросетей Анатолий Рогач. Именно Анатолий Валентинович, услышав от местных жителей рассказ о сбитом фашистами на третий день войны краснозвездном самолете, придал значение двум прозвучавшим из уст очевидцев фамилиям: Панин и Пронин. Их запомнили первыми прибежавшие на место трагедии жители окрестной деревни Снежково — в том числе Алексей Яковлевич Гулецкий, Нина Григорьевна и Алексей Павлович Крутько.
Долгие поиски в архивах привели к тому, что дела на летчиков с такими фамилиями, в конце концов, нашлись. Точно, служили в 43–м бомбардировочном авиаполку 12–й смешанной авиадивизии (САД), штаб которой размещался в Витебске, данные товарищи — это подтвердил ответ, пришедший А.Рогачу из Центрального архива министерства обороны Российской Федерации, который расположен в подмосковном Подольске. В алфавитной книге учета личного состава 12–й САД на начало войны черным по белому были записаны Панин и Пронин.
Но только оказалось, что неравный смертный бой с противником принял в белорусском небе 24 июня 1941 года заместитель командира эскадрильи Василий Иванович Панин. А вместо воентехника 2–го ранга Николая Григорьевича Пронина в вылетевший в направлении Вилейки и подбитый здесь фашистами самолет попала лишь его летная куртка с документами. Сам же Пронин, которому, в принципе, по долгу службы и не полагалось летать в боевую разведку, а лишь готовить секретный Су–2 к вылету, как скрупулезно выяснил, посылая запрос за запросом, Анатолий Рогач, дожил до победы и благополучно прослужил в авиации вплоть до 1957 года.
Кем был второй погибший летчик, набросивший на плечи чужую куртку и оставшийся лежать на белорусской земле? Понятно, установить спустя 66 лет после начала войны его фамилию непросто. Но Анатолий Валентинович надеется это сделать, продолжая неутомимый поиск. А пока вместе с таким же энтузиастом–краеведом архитектором Анатолием Коптюгом установили у дороги памятник. Сами, без упования на помощь сверху, доставили на место гибели мужественного экипажа гранитную глыбу и выбили надпись. Пока с единственной фамилией, но замечательно уже то, что одним безымянным героем стало на нашей земле меньше.
Фото автора.
