От дома Николая Пашука из деревни Переров Житковичского района до реки — рукой подать. Причем в прямом смысле. И с каждым днем это расстояние становится все меньше. Припять бесцеремонно смывает участок сельчанина с лица земли. А вместе с ним — еще 11 подворий.
За год Припять смыла почти 5 метров деревни
Уже неделю Пашук плохо спит, решает, на сколько метров переносить забор в этот раз. Изрядно вымотанный происходящим, он размышляет: «Прошлым летом за калиткой оставалось шесть метров, думал, года на три хватит. Хватило только на девять месяцев. В 1970-х у нас двор был 33 сотки, теперь — меньше 19. Если так дело пойдет, лет через семь рыбу буду из окна ловить».
Такой подход мужа Наталью Владимировну мало воодушевляет. Когда на твоих глазах река расправилась со стадионом, пристанью, деревьями, становится явно не до смеха. В среднем, посчитали переровцы, Припять уменьшает деревню метра на два в год. «А на этот раз все пять забрала, — это уже супруга Пашука говорит. — Морозов не было, земля не промерзла. И хоть уровень воды оказался невысоким, берег течение подмыло сильно».
Если река так активно наступает, то как с ней раньше справлялись? По телефону объяснил Андрей Козел, и.о. начальника филиала «Нижне-Припятский» РУЭСП «Днепробугводпуть»: «Слышал, когда-то, чтобы защитить деревню от Припяти, берег укрепляли «гаткой» — хворостяной лозой. На моей памяти ее заменил грунт. Но хватало такой защиты, которую, к слову, мы делали за свои деньги, максимум на год. Пришлось от нее отказаться. Все, чем можем помочь жителям сейчас, — дважды в год пустить по этому участку земснаряд. Теперь он как раз в районе Турова и движется в сторону Перерова. Но при высоком уровне воды эффект от его работы короткий».
Наталья и Николай ПАШУК показывают, откуда несется рек
Юрий Швед — сосед Пашуков — про «гатку» и не слышал. Среди жителей побережья он считается одним из самых молодых. У него двое сыновей — 10-летний Виталя и 20-летний Володя, вместе с папой парень работает в местном хозяйстве. Возле Припяти живут 19 лет, переехали в дом, доставшийся им от бабушки Юрия. Сегодня семья взялась пересаживать малину, до кустов которой, по их прикидкам, месяца через два река уже доберется. «Да мы уже смирились, что до нашей беды никому дела нет, — не отвлекаясь от работы, рассказывает хозяин. — Десять лет назад, когда решил строить новый дом, участок подальше просил. Вон через дорогу белое окно виднеется. Мое».
Сказать, что жителям не пытались помочь, было бы несправедливо. «Году в 2005-м в деревню большая комиссия съехалась, защитить нас от реки хотели дамбой, — вспоминает Анна Вашкова, председатель Переровского сельсовета. — Но люди отказались. Помню, мы тогда лично обошли все дома, и хозяева, как один, подписались против постройки».
Выходит, сами виноваты, что оказались в такой ситуации? С одной стороны, да, с другой — нет. Ведь двух-трехметровая дамба пошла бы вдоль берега и полностью отгородила бы жителей от реки. Для переровцев, выросших на Припяти, это сродни катастрофе.
Хотя еще одна жительница побережья Юлия Ермолич утверждает, что катастрофа — это та ситуация, в которой оказался ее дом. Стоит он как раз на углу, безжалостно оббиваемом течением. «От беды нас спасают только кусты, — она показывает на заросли слева от подворья. — После них под реку уйдет наш забор, а от него до дома всего пару метров. И случится это в ближайшие месяцы».
Укреплять берег самостоятельно занятие недешевое: «С мужем посчитали, чтобы спасти наш угол, нужно 50—100 машин щебня. Один грузовик стоит долларов 400. Где их взять?»
Да и надолго ли хватит такого укрепления — тоже вопрос. Наталья Пашук проводит меня к дому соседа, защитившего свою часть берега гравием и покрышками. Под водой чуть видны из песка семь уложенных горизонтально в ряд колес. «А ты представь, что вниз их там еще рядов пять, — показывает она. — Между собой они крепко связаны, а внутри засыпаны камнями. Получилась стена, правда, защищала она всего года два».
В унисон ее словам волна все сильнее накрывает чуть виднеющуюся преграду. К нам подходит Николай Пашук: «Знаешь, что самое обидное?! Раньше что-то пытались делать. В 2012-м или 2013-м хлопцы из Пинска к нам приезжали — измеряли, прикидывали. А потом уехали — и тишина».
Специалисты, о которых говорит Пашук, — сотрудники «Полесьегипроводхоза». Именно эта организация по заказу «Белводхоза» и разрабатывала способы защиты деревни. Вариантов было два. Первый — спрямить русло реки и увести Припять влево от деревни. Второй — вбить вдоль берега металлические шпунты.
«Проще и дешевле всего было спрямить реку, — рассказывает Иван Лазовский, замдиректора «Белводхоза». — Но руководство Припятского национального парка, на территории которого находится Переров, эту идею не поддержало. и мы остановились на шпунтах. По нашим прикидкам, в 2011-м это обошлось бы в 6—7 миллиардов рублей».
Но случились всем известные события в экономике, сумма резко возросла, работа остановилась. Сегодня стоимость защиты составляет примерно 20 миллиардов. Директор честно признается: в бюджете таких денег нет. И, как человек основательный, сразу переходит к цифрам: «В 2013-м, например, на программу по инженерной защите предусматривалось 100,6 миллиарда, выделили нам 29,9 миллиарда, в 2014-м — 114,7 миллиарда и 37,3 миллиарда соответственно. В этом году законодательство не предусматривает финансирование программы. В Гомельской области у нас висит три долгостроя по защите от паводков, на которые нужно 8 миллиардов. Вот с ними бы разобраться, а потом к новым делам приступать».
У переровцев есть примета: если зимой вода не пришла, летом жди беды. В начале этого года было спокойно. Вот жители и готовятся к удару — переносят заборы, пересаживают малину и просят о помощи. В надежде, что их кто-то услышит. Хотя бы природа.
panteleeva_katya@mail.ru
