Реформирована по собственному желанию

Не так давно многие страны крутили для любознательных документальный ролик, снятый английскими и российскими журналистами о пореформенной действительности на просторах былого СССР.

Основой сюжета фильма стал развал крупнейшей российской судоходной компании "Востоктрансфлот". Став акционерным обществом, она тут же попала в жернова криминального передела, затеянного владивостокской бандой братьев Ларионовых. Пока шли затяжные судебные процессы акционеров с администрацией, имущество богатейшего предприятия таяло, и в конце концов морские суда, арестованные по всему миру за долги, были распроданы, а тысячи моряков выброшены на улицу. А теперь давайте порассуждаем, могли ли процессы приватизации, оставленные без опеки государства, развиваться иначе?

По словам первого проректора Белорусского государственного экономического университета Сергея Гурко, наука управления в СССР очень долго не признавалась вообще как таковая и вошла в учебные программы экономических вузов лишь в конце 60 - 70-х годов. В этом была своя железная логика. Нужны ли грамотные управленцы стране, где вне сверстанного наверху плана нельзя было накопать даже машину песка? И вдруг путем ваучеризации на трудовой коллектив обрушивается собственный завод в качестве даровой собственности. Как результат, в России через скандалы "черного" передела проходят все более-менее привлекательные предприятия.

У нас государство с 1994 года жестко закрутило гайки и не дало так бурно развиваться криминальным тенденциям в экономике. Однако примеров бездарного управления собственностью тоже достаточно. Намедни завершилась процедура ликвидации Полоцкого комбината стройматериалов. К печальному финалу его привел коллектив-собственник, взявший вполне работоспособное и даже, можно сказать, преуспевающее предприятие в аренду у государства. Или ОАО "Луч". Ни одна акция былого часового монстра уже много лет не принадлежит государству, и тем не менее жить ему, по прогнозам экономистов, осталось недолго. К счастью, государство в Беларуси не пустило в свободное плавание ключевые валютоносные предприятия, и чаша кровавых переделов нас миновала.

Осторожность в процессе приватизации, как считает заместитель министра экономики Андрей Тур, позволила белорусскому правительству не допустить социальных потрясений в обществе. "Мы не обладаем такими природными ресурсами, как например, Россия, которая свои ошибки реформирования собственности может компенсировать выгодной конъюнктурой цен на рынке нефти и газа", - подчеркнул он. Штучная приватизация важнейших и структурообразующих предприятий - одна из главных составляющих и особенностей белорусской модели экономического развития. "Мы будем торговаться за каждый объект, - сказал Андрей Тур, - потому как сохраненная технологическая инфраструктура, инженерный комплекс и стабильность - важнейшее наше богатство." Мы не имеем права рисковать. История реформирования стран с переходной экономикой знает тьму примеров, когда западный инвестор приходит не для развития бизнеса или отрасли, а для ее целенаправленного развала. Так было, например, в Украине и Молдове, где французская фирма "Лафарж", захватив этот рынок, практически разорила местные цементные заводы...

В прошлом году в области экономики Нобелевскую премию получили три ученых-американца, доказавших в своих работах наибольшую эффективность не чисто либеральной модели развития государств, а смешанной, с самым активным государственным регулированием рыночных процессов. Такое впечатление, что они черпали свои идеи в Беларуси, еще 7 лет назад не только признавшей приоритет государственного регулирования рыночных процессов, но и воплотившей их в жизнь. Хотя прежде экономическая теория дистанцировала государство и рынок. И очень многие страны на постсоветском пространстве боялись таким образом навредить процессам либерализации экономики.

Беларусь, например, развитие альтернативного сектора экономики начала с создания правовой базы. Все помнят, сколько было страстей, как бастовали рынки, когда предпринимателей заставили платить фиксированные налоги, потому как реальные они все равно укрывали. В России, для сравнения, все происходило куда вольготнее. Скажем, в 1999 году источники происхождения трети своих доходных поступлений россияне не могли афишировать, потому как все это были нелегальные заработки, с которых, естественно, не платились и налоги. Но удивительно, что мы видим в результате. По статистике, доля малого бизнеса в белорусском валовом внутреннем продукте составляет 9,2 процента, в российском - 10 процентов. То есть совершенно разным путем мы пришли практически к одним и тем же результатам. Но никто не станет отрицать, что в Беларуси бизнес более покладист, предсказуем и меньше криминализирован. Таким образом, жизнь доказала не только совместимость, но и необходимость сильной и эффективной государственной власти в условиях рыночных реформ.

А это, между прочим, было главным постулатом белорусской модели развития, о которой подробно говорил на семинаре руководящих работников Александр Лукашенко. Никакой чужой, пусть 100 раз положительный опыт невозможно без неожиданных трансформаций переложить на другую почву. Ежели половина жителей Беларуси, согласно социологическим опросам, стоит за социализм и лишь пятая часть - за капитализм, то как может быть жестко рыночной наша экономика? Для этого просто нет благодатной почвы, менталитета, если хотите. Ведь все реформы прежде всего начинаются в сознании и только потом материализуются. И путь реформирования белорусской экономики именно таков, каков он есть, исключительно по собственному желанию народа страны.