Рассвет над Полесьем, или Записки из сельского дневника

(Продолжение. Начало в NN 30 - 32.)

Через тернии - к свету

Понедельник, если верить людям знающим и многоопытным, в принципе, не бывает легким, но для меня он выдался прямо-таки тягостным. Сельская школа в полесской глухомани, которая поставлена перед выбором: или выдюжить или медленно сойти на нет, оставив в памяти потомков недолгие воспоминания, - картина отнюдь не радужная. Кстати, по пути туда, на самый край деревни, я невольно обратила внимание на резкий контраст - свежевыкрашенные деревянные усадьбы, чистенькие кирпичные домики с рюшечками-занавесочками на окнах и тонкими струйками дыма, плывущего из труб, то и дело перемежаются с почти развалившимися, черными от времени и непогоди хибарами, по самые ставни вросшими в землю. С добротными на вид избами, заброшенность и бесхозность которых выдают-таки пустые темные глазницы окон. Я припомнила и два соседних с бабушкиным дома, в которых за многие годы без остатка выветрился запах жизни. Хозяева одного - давно умерли. Второй без сожаления оставила сумевшая оторваться от насиженного места и съехавшая в город семья.

Длинное одноэтажное строение зеленого цвета с неуклюжей пристройкой из белого кирпича - и есть Цнянская базовая школа, открывшая в свое время путь к знаниям моей маме, трем ее сестрам и брату и еще сотням сельских мальчишек и девчонок. Внутри тепло. Ярко-коричневые полы блестят, словно их только что вымыли или покрасили, но выщербины и трещины в досках все равно ничем замаскировать невозможно. В школе перемена, а привычной шумной беготни не слышно - учится здесь всего-то чуть больше полсотни ребят. При всех своих явных и скрытых недостатках это строение по деревенским меркам - самое благоустроенное, потому что к нему единственному подведен водопровод, соответственно и отапливается оно автономной водяной установкой с электрокотлами.

В школу я пришла не одна, а вместе с председателем сельсовета Анатолием Ханцевичем, с которым успела познакомиться утром в Кожан-Городке, куда ездила отмечать свою командировку. Анатолий Николаевич здесь по делам: на сегодня у него запланирован совместный с завучем школы визит домой к горе-ученикам, головной боли всего педколлектива - братьям Диме и Саше и их сестре Лизе. Дети практически не посещают занятия, учатся из рук вон плохо, мальчики к тому же давно стоят на учете в инспекции по делам несовершеннолетних. Но кого жалеть, кому сочувствовать: учителям, которые изо всех сил пытаются хоть чему-то научить непутевых пацанов, или пресловутой "троице", упорно тянущей вниз средний по школе показатель успеваемости, - вопрос еще тот. Дети из той семьи, которые принято называть неблагополучными: отец - в тюрьме, мать пьет напропалую... Ни скотины в хозяйстве, ни забора вокруг дома, даже света и то в хате нет - мать на протяжении нескольких лет не платит за электричество, вот и отключили. А ведь Ханцевич сам лично просил энергетиков, чтобы к ее дому подвели линию электропередачи (усадьба, если так ее можно назвать, стоит на отшибе, за 200 - 300 метров от ближайшего окраинного дома деревни). В Цне же эту семью называют "мiльянерамi". Переехав сюда из России лет 10 назад, глава семейства сразу "завел знакомство" с местным мужиком-собутыльником. Но после того, как мужа и отца троих детей посадили в тюрьму, "знакомый" занял его место в доме.

...Однако визит Ханцевича к "мiльянерам" сегодня не состоялся: Лиза и Саша пришли на уроки. Для воспитательной беседы мальчика-девятиклассника пригласили в учительскую.

Огромные, на пол-лица, испуганные глаза. Взъерошенные вихрастые волосы, придающие голове неопрятный вид. Заношенная донельзя, выцвевшая байка из тонюсенького хлопка явно не по сезону. Спортивные штаны с "бутылками" на коленях. Грязные, видавшие виды кроссовки. Невысокого роста, а от предчувствия очередной взбучки ставший еще меньше, подросток вызывал искреннюю жалость. Нахлынувшие вдруг слезы предательским комом застряли у меня в горле: ни туда ни сюда. На все реплики - "приходи в школу, здесь хоть накормят", "передай брату", "скажи матери" - мальчик лишь согласно кивал головой, все глубже втягивая ее в плечи. Когда за ним закрылась дверь, я с нескрываемым облегчением вздохнула. "А вы думаете, нам не жалко? - наперебой заговорили учителя. - Да, мы на многое закрывали глаза. Иной раз глянешь на этого замученного ребенка и думаешь: какая учеба в голову полезет, если он встанет с утра в школу, а позавтракать - в доме, поди, ни крошки хлебной, мамка храпит пьяная. Но неужели совсем глаза закрыть и жить дальше, как живется, только о себе и печься? Вот подождем еще немного, и надо будет ставить вопрос о лишении матери родительских прав. Но опять-таки, станет ли им, детям, от этого легче?"

Подобных "мiльянерам" семей во всем сельсовете не больше десятка. Мамки-папки плевать хотели на то, что будет с ними, их чадами, и не скрывают этого. А сколько здесь живет несчастных детей, их родителей, привыкших не выставлять собственное горе напоказ, терпеливо ждущих развязки своей судьбы!

- Куда они дальше-то пойдут? Ведь мальчики - в выпускном классе, - пытаюсь перевести разговор на другую тему, отключиться от мрачных мыслей.

- Или воровать, или пить, как мать. А если сила воли победит - на ферму чернорабочими, сейчас ведь без образования - никуда. Хотя все равно рано или поздно начнут пить и воровать с такой жизни, - учителя прячут глаза. - А они ведь, в принципе, способные, сообразительные дети. Из них мог бы выйти толк... Впрочем, способным и талантливым ученикам пробиваться тоже нелегко. Нет простора и минимум возможностей. А учителя им - не по своей вине - помощники слабые. Учительница физики и математики Надежда Александровна, например, с первого дня своего трудового стажа работает в Цнянской базовой школе и еще ни разу (!) не получала новую методическую литературу по предметам - что может, покупает сама. Азы информатики, строго прописанной в школьной программе, ученики постигают теоретически, а для практики нет ни одного, пусть даже самого старенького компьютера. В сельской библиотеке, кроме зачитанных до дыр любовных романов и низкопробной фантастики, - ничего для углубленного изучения школьных дисциплин. Да что там! Мебель - парты, стулья, доски, шкафы - не менялись с тех пор, как открылась школа. Все держится, как принято говорить, на голом энтузиазме педколлектива и самих школяров. Поэтому учителя вполне осознанно нацеливают подопечных на поступление после 7-го класса в лицей в деревне Дворец. Там есть профильные классы, материальная база получше.

- Здорово "тряхнуло" и без того еле держащуюся на плаву девятилетку постановление Совмина от 2002 года - о снятии с деревни Цна клейма "чернобыльской зоны".

- Раньше у нас хоть какие-то преимущества были, - не пытаясь скрыть сожаления рассказывал директор школы Михаил Олиферович. - Каждый год дети ездили на оздоровление, на школьные обеды из районного бюджета выделялось по 2.500 рублей в день на ребенка, сейчас - только 650. Зато теперь забот прибавилось: в виде 70 соток земли, закрепленных за школой, которые нужно обрабатывать, выращивать картофель, овощи. Благо СПК "Городокский" помогает техникой и удобрениями, общепит выделяет мясо, а так все сами... И вот ведь парадокс: здоровых-то детей больше не стало. У 25 учеников, а это половина школы, - патология щитовидной железы. Ни одного ребенка, если приходится обследоваться на медкомиссии, с чистой больничной карточкой, где в каждой графе значилось бы "здоров", нет! Но... Несколько раз приезжали комиссии, брали замеры - 0,64 кюри на квадратный километр. Показания в норме. Чисто!

О том, что школа уже в обозримом будущем может приказать долго жить, учителя стараются не говорить. Но тяжелые вздохи и неловкое молчание иногда красноречивее всяких слов. В перспективном плане о наполняемости первых классов обнадеживающие цифры стоят только до... 2005 года. "В решении демографической проблемы на деревню, как в былые времена, мало надежд. Сравните рождаемость и смертность на территории сельсовета - комментарии, как говорится, будут излишни, - вспомнила я, как утром Анатолий Ханцевич речитативом зачитывал грустные цифры: - 2000 год: 33 человека и 66 соответственно; 2001-й: 41 - 47; 2002-й: 42 - 62; 2003-й: 40 - 75..."

Новостройки, плотно обступившие школу со всех сторон, тоже оказались чудовищным обманом всех надежд на приток в деревню молодежи. "Свои же местные жители или из соседних деревень прикупили за бесценок участки земли, а чтоб не пустовали - подняли на них срубы и кирпичные "коробки". Да вы поглядите, на многих даже крыши нет, - растолковывала мне одна из учительниц. - А земля сельчанину всегда нужна. Он с нее кормится..."

О том, что Цнянская школа уже в обозримом будущем может приказать долго жить, учителя стараются не говорить. Но тяжелые вздохи и неловкое молчание иногда красноречивее всяких слов.