Народ один, страна одна, а стиля жизни — два
В Пикалево, а это, если помните, моногород в Ленинградской области, жители которого остались без средств к существованию из-за бесчеловечных игр олигархов, премьер России Путин был в ярости. Жег глаголом, а он это умеет очень хорошо, этих самых олигархов, выставил, практически обвинив в краже собственной авторучки, на всеобщее посмешище могущественного Дерипаску, но своего добился – в город тут же пошли деньги и все прочее, стали разрешаться доселе неразрешимые проблемы.
Деньги пошли и в сибирский город Междуреченск. Причем очень мощным потоком. Мне даже кажется, что к святому делу помощи семьям погибших шахтеров – а шахта «Распадская», напомню, унесла жизни 66 горняков, еще 24 человека считаются пропавшими без вести — сегодня хотят быть причастны и, извините, жук, и жаба: как же, мол, мы тоже скорбим, мы сочувствуем.
Владимир Путин, который недавно провел телемост с руководителями и прочими должностными лицами Кемеровского региона, выслушивал эти благостные рапорты с каменным лицом. И лишь в конце сорвался, назвал как ни в чем не бывало присутствующего на встрече директора шахты Волкова гражданином. Это прозвучало – даже на телеэкране было видно, что товарищ, или, если угодно, господин Волков моментально просек, что может лично для него значить эта, скажем так, оговорка премьера. Лица владельца шахты Козовского я не увидел, но не сомневаюсь, что и его омрачали тяжкие думы.
Потому что гибель людей, вдовы, сироты – это все на их совести. Которую они, топ-менеджеры рангом пониже, смею предположить, считали категорией нематериальной. А жили, опять же это мое предположение, сугубо по Карлу Марксу, который утверждал, что нет такого преступления, на которое не пошел бы капиталист ради запредельного процента прибыли.
Если вы думаете, что не прав, полистайте российскую прессу, почитайте сайты в Интернете. Там черным по белому написано, что шахтеры умышленно выводили из строя, блокировали датчики, показывающие содержание метана в воздухе. Почему? Потому что от количества нарубленного ими уголька зависела их зарплата и каждый простой, связанный с метановой опасностью, существенно ее снижал. Если вы спросите, какое отношение к этой самодеятельности шахтеров имели директорат и владельцы шахты, отвечу, что самое прямое – девять миллионов тонн угля, добываемого на «Распадской», это их прибыли и высокие зарплаты. Ради стабильного получения которой блокировались предписания Ростехнадзора (к слову, замечу, что на наших белорусских предприятиях хватает иной раз и неразберихи, и безалаберности, но хотел бы я посмотреть, что будет с тем директором, который посмеет не выполнить предписание Проматомнадзора, санитарной службы госинспекции труда и так далее) об отстранении директора шахты от должности. В судах, подчеркну, блокировались. Что уже говорить о прочих зафиксированных нарушениях, которые просто клались под сукно. Так просто клались или благодаря «барашку в бумажке», переданному в нужные руки, не суть важно. Но именно здесь, в полной уверенности хозяев заводов, пароходов и шахт, как в нашем случае, в своем могуществе и кроется ответ на вопрос премьера Путина, который никак не мог понять, почему средств на охрану труда в горно-добы-вающей отрасли страны выделено за прошедший десяток лет в девять раз больше, а число погибших не уменьшилось, а, наоборот, выросло.
Имя такому вот хозяину-барину, который творит, что хочет, которому даже государевы люди из Ростехнадзора и иных надзоров не указ, в России-матушке – легион. Олигархи, полуолигархи, воротилы, оказавшиеся в нужном месте в нужное время, ставшие собственниками средств производства и выжимающие из этих самых средств последние соки. Будут такие, озабоченные покупкой новых яхт, клубов и прочего, волноваться по поводу того, что шахтеры пользуются никуда не годными самоспасателями, взрываются в шахтах, пассажиры разбиваются на самолетах, укомплектованных контрафактными запчастями?.. Да ни в жисть не будут! Потому что Россия сегодня, а это говорят сами россияне, – одна страна, один народ, но два стиля жизни. Понятно, что стиль жизни скоробогача и стиль жизни того, кто эти богатства обеспечивает, — это две параллельные прямые, которым никогда не пересечься.
