Работа или синекура

Штрихи к портрету "новой номенклатуры"

Жизнь высокопоставленных советских чиновников всегда была скрыта от глаз простых людей завесой особых прав и привилегий, дарованных государством. Народ о многом догадывался, но вслух об этом говорить было не принято.

В конце 80-х молчание взорвала книга Михаила Восленского "Номенклатура", которую жадно читали, уже предчувствуя грядущие демократическо-тектонические сдвиги. После ельцинской борьбы с привилегиями тема пошла на спад, но вновь неожиданно актуальной стала в наши дни, в эпоху Владимира Путина, чья кадровая политика вызывает в памяти что-то до боли знакомое... Синекура для бывших - какой она была и какой стала?

Правила, заведенные в "земле советской", были просты и неизменны: если ты прорвался к кормилу, то уже не пропадешь и после ухода на пенсию. Тем не менее вместе с обломками Советского Союза рухнул непотопляемый "архипелаг" чиновников и бюрократов. Закостеневшие элиты "промылись" свежим кровотоком, а пожизненные привилегии канули в Лету. Но, как оказалось, ненадолго. Фундамент-то остался! И сейчас на нем кропотливо возводят новую систему. Кремль XXI века дал понять своим "питомцам", что время сидения на вулкане для них закончилось и настала пора возврата покоя, привилегий и почета.

Ершик Горбачева

Как обнадеживающе все начиналось. В 1989 году Михаил Горбачев отправляет в отставку аж 74 члена и 24 кандидата в члены ЦК КПСС, а из Политбюро к тому времени выводит 23 человека, заменив их своими сторонниками. Отставки принимают массовый характер, начинается быстрое продвижение наверх вторых и третьих эшелонов чиновников. Правда, по неписаным законам "клана партийцев" Горбачев должен был предложить увольняемым новые позиции в элите. Например, отправляемые в отставку генералы переводились в группу генеральных инспекторов при Министерстве обороны СССР, а молодые отставники "переквалифицировались" и отправлялись в почетную "дипломатическую ссылку". Но вакансий для всех не хватало, и молодой генсек позволил себе нарушить обычные традиции и без церемоний отправил на пенсию всех, кому не нашлось почетной должности. Тем самым он навлек на себя гнев политического класса, который ему этого не простил, что впоследствии сыграло роковую роль в его свержении.

Кадровая мясорубка Ельцина

1991 год таким ураганом прошелся по насиженным местам партийцев, что горбачевские массовые чистки показались легкой разминкой. При Ельцине началась настоящая "кадровая мясорубка". Вначале ушла старая гвардия номенклатуры, все, кто поспешил выразить поддержку путчистам, отправились в отставку, а это 44 процента руководителей краев и областей. При Ельцине, по сути, уволить с поста могли даже чиновника, не достигшего 40 лет (например, Егор Гайдар покинул правительство в 38 лет, Сергей Шахрай - в 39).

Отставки стали резкими, без обеспечения рабочими местами в экс-элитных зонах. Многие официальные лица просто отправлялись "на улицу" без почетных должностей, льгот и персональной пенсии. Те, от которых невозможно было избавиться при помощи простого увольнения, мягко удалялись в спешно создаваемые новые структуры власти с перенесением в них центров принятия решений. Появились при Ельцине и совершенно немыслимые ранее "выходы" чиновников: например, добровольные отставки руководителей, несогласных с курсом реформ, которых, кстати, потом никто не преследовал, и более того, в ельцинские времена такие критики режима через определенный промежуток времени опять могли оказаться в высоком кресле.

В сытом бизнес-подполе

Несмотря на падение колосса под названием "номенклатура", беспорядочно кадрами ельцинская администрация не разбрасывалась, памятуя, что среди отставников есть "нужные люди". Типов мягкого и временного ухода с "тепленьких местечек" в так называемые резервации, или запасники, несколько. Отчасти по инициативе государства, отчасти стихийно с 1993 года создаются рабочие места для отставников, подразумевающие их последующее возвращение во власть. Запасники образуются как на политическом поле, так и на просторах бизнеса, а в "Положении о федеральной государственной службе" появляется понятие "резерв".

Бизнес, базировавшийся на ресурсах государства, обладал множественными привилегиями по сравнению с частным бизнесом. Если предприниматели на свой страх и риск собственным лбом набивали шишки, создавая свое дело, то для "особо элитарных" преданных "кремлевцев" дорога была устлана красным ковром. Например, для ухода министра экономики Андрея Нечаева в 1993 году создается государственное предприятие "Российская финансовая корпорация". Подобные "резервации" быстро наполнялись руководителем своими бывшими подчиненными рангом пониже, тоже отставниками, образуя своего рода "отстойники". Более того, после становления крупных частных компаний чиновников начали приглашать на должности вице-президентов, отвечающих за связи с государственными органами. Так, ради связей в высоких политических кругах на работу в "Газпром" приглашается бывший советник президента и вице-премьер Виктор Илюшин, в международную корпорацию ICN - Андрей Козырев и т.д.

В итоге на российской политической сцене бизнес и государство переплелись столь тесно, что крупные игроки бизнеса являются одновременно и крупными игроками политики. Сами за себя говорят такие фигуры, как Анатолий Чубайс, член российского правительства в 1991 - 1996 годах, затем руководитель администрации президента и вице-премьер, а ныне председатель совета директоров РАО "ЕЭС России", Петр Авен, член правительства, ставший после отставки президентом Альфа-банка и другие.

Под крышей фондов и депутатских мандатов

Для высоких чинов госбезопасности, что интересно, всегда действовала иная, чем для других номенклатурщиков, схема. Приблизительно она выглядела так: отставка, мемуары, коммерция, пенсия. Ни один бывший гэбист в управлении глобальными проектами замечен не был. Но уже к концу 90-х годов картинка стала меняться. Вадим Бакатин, руководивший КГБ в 1991 году, возглавил общественный фонд "Реформа", Александр Коржаков, бывший руководитель службы безопасности президента Ельцина, стал депутатом Государственной думы. Крупные выходцы из ГБ возглавили "службы безопасности" практически всех банков и структур вроде "Моста" Гусинского.

Сейчас, по данным российского социолога Ольги Крыштановской, около 35 процентов действующих замминистров - выходцы из спецслужб и военной элиты.

Создание общественных организаций и фондов, а также депутатство - это любимый кадровый буфер кремлевской администрации, который ныне очень активно используется. Однако государство не будет долго поддерживать своих "питомцев" на посту директоров, если их фонды не имеют солидных спонсоров и поддержки крупных промышленных предприятий и банков. Депутатский мандат, напротив, обеспечивает почет всем бывшим чиновникам, а для покинувших свой пост с обидой на власть всегда сохраняется возможность направить свои стопы в оппозицию и там ожидать ветра перемен. Новоиспеченные депутаты отрабатывают доверие Кремля на трибунах Думы и Совета Федерации и спокойно ждут новых должностей. Вот и варятся в парламентском соку разные персоны вроде Ирины Хакамады, ранее члена правительства, да Бориса Немцова, бывшего губернатора и экс-вице-премьера, которые отлично знают, что обратные тропки во власть не зарастают.

Путинская реставрация

С приходом к власти Владимира Путина наступил настоящий номенклатурный ренессанс. Скорые увольнения по любому поводу сменились штилем, а отсутствие "кавалерийских отставок" прекратило поступление в экс-элитные зоны "обиженных". Отставки вновь стали предсказуемыми и почетными. Недавно уволенные начальник пограничной службы К.Тоцкий и глава ФСНП М.Фрадков посланы на "почетную работу": первый - постоянным представителем РФ при НАТО, второй - послом в ЕС. А для экс-губернатора Санкт-Петербурга Владимира Яковлева даже создали специальную должность шестого вице-премьера по ЖКХ. Интересна история "непотопляемого" Наздратенко - после громкой отставки в "рыбном" госкомитете он стал... заместителем госсекретаря.

В настоящий "склад" отставников превратился и Совет Федерации. Среди нынешних сенаторов - 25 бывших вице-губернаторов и 8 экс-губернаторов, 17 бывших глав законодательной власти субъектов Федерации, 14 бывших заместителей министров, 10 бывших членов правительства и прочих крупных персон.

Словом, никого теперь не выгоняют "на улицу" и к кадрам относятся бережно: зарплаты увеличиваются, как и среднее количество лет, проведенных в той или иной должности, опять возникли синекуры: советники президента, представители президента в различных структурах. Такой возврат к правилам старых добрых советских времен успокоил элиту и разрядил атмосферу в коридорах власти.

Кадры решают почти все

В последнее время российская пресса пестрит размышлениями об особенностях кадровой работы Кремля, которая все больше напоминает возвращение к пресловутой "номенклатуре". Появляется класс служивых "дворян", путешествующих из одной сферы управления в другую. Показательна судьба упоминавшегося Наздратенко. Человек сильный, крутой, он, по существу, сделал Приморье своей вотчиной и далеко не всегда обращал внимание на реакцию Кремля по поводу своих неординарных действий. Для многих губернатор Наздратенко стал воплощением тревог, напоминающих о временах русских удельных княжеств. Москве потребовались хитроумные комбинации, мощные технологии и иные ресурсы, чтобы заменить набравшего огромный вес приморского губернатора. В.Путин пошел по знакомой дорожке: в качестве утешительного приза Наздратенко была предложена должность в комитете, который занимается рыбным хозяйством страны. Над этим "хозяйством" никогда не заходит солнце, потому что траулеры под российским флагом бороздят океаны на всех широтах. Совсем скоро Наздратенко стал мишенью для критики, обвинившей его в махинациях с рыбными квотами. Весь чиновный мир с интересом и замиранием сердца следил за схваткой премьер-министра Касьянова с Наздратенко. Поначалу вроде бы победил премьер, но Президент одним росчерком пера уменьшил значение этой победы, назначив бывшего губернатора заместителем госсекретаря России. Примерно такой же путь прошел и бывший командующий Кавказским военным округом Трошин, проявивший своеволие, но не вышвырнутый из армии, а получивший высокую номенклатурную должность в Кремле. Анализируя все эти, а также множество других фактов, невозможно прийти к выводу, насколько эффективна новая кадровая модель. Глядя из Минска, можно сказать с определенностью, что она очень существенно отличается от принципов Президента А.Лукашенко. В Беларуси, как правило, министры и другие крупные руководители освобождаются от должности за серьезные провалы отраслей. Что касается территориальных руководителей, председателей областных исполкомов, то они, как правило, работают на своих должностях довольно длительное время, и это говорит о стабильности основной, управленческой, ветви власти, т.н. "вертикали". А.Лукашенко не раз доказывал, что не приемлет таких понятий, как "личная преданность", "умение угодить". Последние кадровые изменения в правительстве говорят, что главным для реноме чиновника по-прежнему являются его дела. Впрочем, тема кадрового строительства в Беларуси заслуживает отдельного разговора. Это тем более актуально, что через несколько недель состоится практический семинар-совещание по вопросам кадровой работы. А пока можно сказать только одно - в Беларуси ничто не говорит о том, что общество сталкивается с новым феноменом, который характеризуется старым понятием "номенклатура". Сегодня правительство, местные органы власти формируются из людей, которые на данный момент оказываются подготовленными к своей работе лучше других.