"Жодишки".Здесь нашли приют те, кто не от мира сего, а мы пытаемся понять, где грань между нами и ними

Это удивительное место. Его посетили практически все «знаменитости» сегодняшнего и вчерашнего дня. Хотя здесь в политику стараются не втягиваться: государственные деятели разных времен перестали быть в фаворе. наполеоны и вседержители земли русской стали редкостью. А все потому, что у течения психических расстройств пациентов этой клиники свои законы, которые тоже с течением времени меняются. Новая эпоха – новый лидер. Все, как и там, за оградой, в мире обычных людей. «Все чаще мы у себя принимаем людей богатых, всевозможных ясновидящих, телепатов и звезд шоу-бизнеса. Попадаются и создатели, руководители партий. Но, — заверяет главный врач психиатрической больницы «Жодишки» Александр Ковалев, — бред величия не самое частое и сложное расcтройство, с которым мы вынуждены сталкиваться». Оттого и печальное это место. Хоть и удивительное. Банный день Среда для клиники и ее обитателей — день недели совершенно особый, потому что банный. Каждую неделю по средам со всех корпусов, разбросанных по территории больницы, стекаются в небольшое здание женщины и мужчины. Группками и поодиночке, под руку с медработниками и самостоятельно. Одни шагают с опаской и неохотой, другие – даже спешат. Была как раз очередная суетливая среда, когда я наведалась в Жодишки, в средоточие этой деревни – областную психиатрическую больницу. Первое на пути отделение – женское – очень четко показало отношение населяющих его пациенток к коллективным походам в баню. У выхода из корпуса за дверью и решеткой стояли женщины: в одинаковых фланелевых халатах, серых пуховых платках и прижимали к груди узелки с исподним. Стояли сосредоточенно и напряженно. Ждали провожатого. Таких было немного. Большинство – лежали по палатам или ходили по коридорам. Их можно разделить на две группы: те, кто уже вымылся, и те, кому все равно — вымоется он или нет. — При глубоких расстройствах часто больных охватывает апатия. Тогда мотивация к каким-либо поступкам стирается напрочь, — поясняет Александр Ковалев. – Не хочется ни есть, ни мыться. Но мы, естественно, настойчиво рекомендуем. И знаете зачем? Будет пациент что-то делать – быстрее выйдет из болезненного состояния. Кто-то спасает себя интуитивно. Вот сгорбленная старушка сидит на кушетке и быстро-быстро теребит и перебирает все имеющиеся у нее «ценности». Спичечный коробок заворачивает в кусок серой магазинной бумаги и проворно перевязывает это все лентой. Затем эта же процедура только в обратном порядке. И так до бесконечности. По крайней мере, пока я знакомилась с отделением, «трудотерапия» все продолжалась. — А почему она босиком бегает? – спрашивает Александр Васильевич у медперсонала отделения. – Проверьте, что случилось. Медсестры бросились вслед промчавшейся мимо пациентке. Так громко шлепать по полу, скорее всего, станет только человек, пытающийся привлечь к себе внимание. Хотя здесь объяснения могут быть самыми невероятными. Немалую часть психических расстройств у обитателей клиники составляют те, что обусловлены возрастными изменениями в головном мозгу. Этим и объясняется значительное количество пожилых людей среди пациентов женского отделения больницы. Понять что-то по их лицам – дело бесполезное. Открыто смотрят в глаза и улыбаются, словно дети. Медперсонал отделения, конечно, не сразу, но в большинстве случаев подход находит к каждому. Даже к тяжелым больным. «Света, которая кричит» — так я назвала обитательницу одной из палат отделения. Она выла и раскачивалась непрерывно. Взлохмаченные волосы и искаженное гримасой лицо. — У нее злокачественное течение шизофрении. Бедняжке 28 лет от роду, из них 10 мучается. Вылечить ее невозможно, будем отправлять в дом-интернат. Насовсем. Кстати, среди других заболеваний шизофрения встречается не так уж и редко. По частоте она следует за всевозможными последствиями органических повреждений головного мозга, опережая депрессивные расстройства. С боем и в наручниках Попадают в клинику по-разному. Чаще помимо своей воли, но, бывает, и по собственному желанию. Пути Господни неисповедимы, как порой и душа пациента для психиатра. Иногда сюда приходят люди, преувеличивающие свое состояние. Например, женщины, которые пытаются выдать себя за истеричек. Мотив таких поступков определить сложно. Зато понятно, чего хотят выпивающие мужчины, которые уверяют, что видят «белых коней» – хорошей еды и чистой постели. Для уличения их во лжи (или, скажем мягче, в преувеличении) специалистам больницы достаточно 5—7 минут. Также сложно психиатру и не заметить состояние истинного душевного расстройства. Если у человека, к примеру, депрессивное состояние легкой степени, то ни он сам, ни окружающие определить это практически не могут. А уж если состояние тяжелое и человек в петлю залезть норовит, тогда родные, естественно, настораживаются и начинают действовать. Госпитализация в соответствии с законодательством требует согласия пациента. Но есть такие состояния, когда оно необязательно. Например, если больной становится опасен для себя и окружающих, тогда он госпитализируется принудительно – через суд. К кому приходится время от времени применять силу, так это к людям в состоянии «белой горячки». Все, почти как в американских боевиках: страх за собственную жизнь, боязнь преследования и, естественно, ответная агрессия, мотивы которой понятны только специалистам. Тем не менее пресловутые рубашки того особого узнаваемого покроя даже для Шурика из «Кавказской пленницы» брали в музее раритетных вещей. По назначению они не используются с 50—60-х годов прошлого столетия. В отношении особо агрессивных пациентов чаще всего, как и во всем мире, применяется фиксация специальными поясами. Это средство достаточно гуманное – широкие хлопчатобумажные пояса не въедаются в руки, не оставляют следов на запястьях пациентов – и временное, пока инъекция с седативным препаратом, который назначил врач, не окажется в нужном месте. Чтобы ни сам пациент, ни его родные после не сомневались в адекватности таких мер, время наложения и снятия фиксаторов указывается в листе назначений. Как показывает практика, сила не всегда уместна при общении с пациентами столь специфических заведений. Рассудительная и, самое важное, спокойная речь в данной ситуации бывает действеннее. Среди персонала больницы абсолютное большинство — женщины. А ведь среди 160 постоянно сменяющих друг друга пациентов попадаются и такие, которых не могут успокоить и по нескольку суток. Но методики обращения с ними давным-давно отработаны на практике. Сроки пребывания в психиатрических больницах установлены специальными стандартами, на них и ориентируются специалисты клиники. Например, предполагается, что шизофрения лечится в среднем 50 дней. На самом деле чаще всего хватает чуть больше месяца – 36 дней. От расстройства невротического характера можно избавиться за две-три недели. С депрессиями посложнее, поскольку сроки могут варьироваться в зависимости от глубины состояний. Основным методом лечения больных по-прежнему остается фармакотерапия. Но, наряду с этим, применяются и другие дополнительные виды лечения – психотерапевтические и реабилитационные мероприятия. Спешу развенчать миф, который будоражит публику, никогда и никоим образом не сталкивавшуюся со спецификой работы подобных заведений. Представление о том, что пациентов накачивают психотропными препаратами вплоть до состояния, когда любые осознанные потребности отпадают сами по себе, лишено основания. Да, такое, возможно, имело место быть в годы существования СССР, когда экспериментировали с политическими изгоями, испытывали на них сильнодействующие психотропные вещества. Сегодня назначение психотропных средств, в том числе и нейролептиков, тем, кто в них действительно нуждается (например, страдающим шизофренией), значительно улучшает качество жизни пациентов и дает им возможность находиться вне стен больницы. Это доказано исследованиями. Несмотря на то, что шизофрения, лечи ее или нет, чаще все-таки приводит к инвалидности, около 5 процентов заболевших выздоравливают. И во многом, наверное, благодаря лекарствам. Единственное, что беспокоит, — недостаточное количество психотропных препаратов нового поколения. Именно такие лекарства могут помочь выходить из сложных состояний с наименьшим вредом для организма пациента. — Как часто попадают в клинику уже знакомые вам пациенты? – интересуюсь у главного врача. — Из пациентов с тяжелыми заболеваниями, состоящих на учете у психиатра, около 20 процентов возвращаются в клинику каждый год. Остальные — на амбулаторном лечении. Если депрессивное расстройство вызвано каким-либо горем, критической ситуацией в жизни человека, то, пролечившись один раз, став на ноги при помощи медиков, он, скорее всего, никогда сюда не вернется и в поле зрения психиатра уже не попадает. — Бывали ли случаи побега из больницы? — Не без этого. Чаще всего такое случается среди лиц, направленных на принудительное лечение. Если первоначально режим наблюдения для всех пациентов одинаковый — усиленный, то затем каждому он назначается индивидуально. Продумано все, вплоть до установления времени прогулок, на которые пациентов тоже выводят организованно. Некоторым разрешается выходить гулять за территорию больницы самостоятельно, некоторым — лишь в пределах двора и никому — на реку. Диагноз для «непонятого гения» Первое правило психиатра – не спешить с постановкой диагноза. Здесь торопиться зачастую ни к чему. А цена ошибки может «пройтись» и по всей жизни человека. Особенно если этот человек еще молод. Срок клинического наблюдения перед постановкой окончательного диагноза может быть и месяц, и год. Но никогда вердикт не выносится кем-то в одиночку, всегда его утверждает комиссия, в состав которой входит не меньше трех человек. С помощью Александра Ковалева хочется разрушить еще одно ложное представление о том, что «вышедшим из ума» людям надо даже ложку подносить ко рту и объяснять, зачем это надо. Большинство из пациентов психиатрических клиник, несмотря на болезнь, а может, благодаря ей (вопрос достаточно спорный даже в среде психиатров) обладает многими талантами. «Жодишки» тоже знают и помнят своих героев. Картины некоторых из них до сих пор развешаны по стенам корпусов. Поверьте, это отнюдь не мазня сумасшедшего, а самые настоящие полотна, достойные красоваться где-нибудь на выставке. Кстати, многие известные психиатры придают большое значение творчеству пациентов психбольниц, считая, что по их текстам, рисункам, этюдам даже можно поставить диагноз. Дело в том, что порой в произведениях душевнобольных отражаются их болезненные переживания. И это иногда помогает врачам разобраться в специфике некоторых расстройств. Например, больные шизофренией обычно повторяют одну и ту же тему с бесчисленным множеством мелких деталей, хаотично заполняющих всю бумагу. А больные эпилепсией в своих рисунках словно «застревают» на одном месте – они настолько детализируют частные фрагменты, что забывают об общей композиции. Им присуща сосредоточенность на мелочах, невероятная педантичность. У них и в жизни все должно быть четко. люди, страдающие эпилепсией, прекрасно ткут ковры или плетут кружева, им нравится, когда все сходится: узелок к узелку, ниточка к ниточке. Специалисты больницы такой дополнительный способ определения течения заболевания официально на практике еще не применяют. Хотя некоторую характеристику больному по его «творению» дать могут. Особенно хорошо это получается у молодых психиатров, недавних выпускников медуниверситета. Когда-то среди докторов «Жодишек» был мастер спорта по шахматам. Так вот он находил, что даже среди пациентов с тяжелыми заболеваниями много достойных соперников. Тем не менее зачастую чувство, которое испытывает общество по отношению к таким людям одно: страх. Нормально к ним относятся только в психиатрических больницах. Ступив за ворота клиники, пациенты подобных заведений попадают в мир людей, для которых они становятся попросту выходцами из «дурдома». Но они почти во всем такие, как мы все, вместе взятые. За исключением их маленьких чудачеств, которые можно просто не замечать. *** Справка Гродненская областная психиатрическая больница «Жодишки» обслуживает три района Гродненской области: Островецкий, Ошмянский, Сморгонский. Кроме того, поскольку работа в основном направлена на неот-ложную госпитализацию, около 20 процентов пациентов «Жодишек» – жители Молодечненского, Мядельского и Вилейского районов. Клиника специализируется на взрослых больных с психическими заболеваниями, в том числе наркологического профиля. *** Если бы знали иезуиты... История комплекса зданий, принадлежащего «Жодишкам», так же сложна и запутанна, как судьбы многих его подопечных. С 1654 года на этом месте располагалась усадьба богатых белорусских шляхтичей, постройки которой впоследствии пригодились для иезуитского коллегиума. Затем усадьба вновь стала усадьбой. Когда белорусские земли оказались оккупированы поляками, там размещались органы местного самоуправления. В начале Второй мировой войны усадьба досталась немецкому гарнизону, а в конце – госпиталю Советской армии. Психиатрической больницей переходящее из рук в руки здание стало в 1949 году. Со временем к нему пристроили пищеблок, лечебный и административный корпуса. Сегодня основное здание корпуса считается архитектурным памятником и охраняется государством. Оно давно требует ремонта. Тому есть документальное подтверждение, однако нет финансов. А тем временем там располагаются одно из отделений клиники, приемный покой.