- Тема нашего урока - поэзия Пушкина, - учительница говорит торжественно, чуть нараспев, - мы ведь с вами, ребята, как никто другой должны знать творчество Александра Сергеевича. Потому давайте пройдем в музей, где и продолжим наше занятие...Этот урок идет не в Михайловском и даже не на набережной Мойки. Это - белорусская глубинка, деревня Телуша. Поселковая школа-сад, в которой учатся сельские ребята более чем из 20 окрестных деревень.
Места эти не принято называть пушкинскими. Великий русский поэт никогда здесь не был. Даже проездом. Но чтят его здесь, наверное, как нигде: школу, в которой идет урок, построила когда-то Наталья Александровна Воронцова-Вельяминова, внучка поэта. Накануне очередного дня рождения Пушкина корреспонденты "СБ" прошлись незарастающей "народной тропой" по белорусским "пушкинским" местам.
Память о Наталье Александровне Воронцовой-Вельяминовой, внучке Пушкина, в деревне Телуша Бобруйского района давно превратилась в красивую легенду. В современном крестьянском представлении она - вроде ангела, спустившегося на землю, чтобы облегчить беспросветную крестьянскую жизнь. Те, кто ее видел при жизни, давно уж в мире ином: не стало-то помещицы еще в 1912 году. Скончалась в 53 года от плеврита. Но добрая память о сострадательной женщине и наследнице великого поэта живет собственной жизнью. Давно уже не похожей, впрочем, на реальную.
Любой местный житель, кого ни остановишь - от безусого юнца до едва ковыляющей старухи, - расскажет примерно одинаковое. Дескать, была Наталья Александровна доброты необыкновенной, крестьянским деткам буквы показывала, ранки промывала, денежки давала. А еще построила школу и устраивала там новогодние елки с подарками для крестьянской детворы.
Действительно, на средства семьи Воронцовых-Вельяминовых были построены три корпуса новой школы для крестьянских детей, с невиданным по тем временам техническим новшеством - паровым отоплением! До сих пор стоит пятиглавая Свято-Никольская церковь. Большая, из красного кирпича. Говорят, Наталья Александровна сама с крестьянками собирала яйца по окрестным селениям - в кладку добавить, чтоб долговечнее было. И действительно: школу уж разобрали. Все три корпуса. От сказочно красивого имения Воронцовых-Вельяминовых в Вовуличах лишь одна, до слепоты переснятая, фотография осталась. Единственное документальное подтверждение, что не массовое это заблуждение, что имение, утопавшее в фиалках и розах (Наталья Александровна была страстным цветоводом, не гнушалась в земле ковыряться вместе с садовниками), что вся эта сказка действительно существовала. Имение разрушили и растащили так, что ни листочка, ни гвоздя не осталось. В школьном музее сегодня любой, даже самой ничтожной мелочи рады были бы. А нет НИЧЕГО. Словно и не жили здесь никогда. Только церковь стоит...
Семья Натальи и Павла Воронцовых-Вельяминовых была последним поколением, спокойно и благополучно прожившим свой век. Остальных потомков поэта судьба не баловала - многие из них были репрессированы и из Сибири уже не вернулись.
Наталья, урожденная Пушкина, в замужестве - Воронцова-Вельяминова, дочь старшего сына поэта Александра Александровича. Он был человеком служивым - в Вильно командовал полком. Наталья Александровна, конечно, о деде своем лишь семейные легенды слушала. А вот у бабушки - Натальи Николаевны Пушкиной-Ланской - на коленях посидеть успела. В Вильно Александр Александрович нашел для дочери партию - офицера своего полка Павла Воронцова-Вельяминова. Вскоре после свадьбы тот подал в отставку и уехал с молодой женой в наследное имение на Бобруйщину. Здесь всю жизнь и прожили, нажили пятерых деток. Наталья Александровна до революции не дожила, а вот старому Павлу Аркадьевичу пришлось спешно бежать из имения в Киев, где он вскорости и скончался.
Рукотворные памятники
Могила Воронцовой-Вельяминовой выглядит, как и надгробие многих ее односельчан, умерших почти на столетие позже: черный базальтовый обелиск с гравировкой да аккуратный цветничок, за которым школьники присматривают. Это так называемое "парадное" надгробие, сделанное к 200-летию поэта. Прежде здесь был обелиск попроще - восстановленный в 70-х годах прошлого столетия.
Писатель Николай Аврамчик родился и вырос в этих местах. Его мама, будучи маленькой девочкой, работала в доме у помещика Вахромеева и частенько бывала на подворье у Воронцовых-Вельяминовых. Помнила она и Наталью Александровну.
- Место, где сейчас расположена могила, моя мама с товарками указала уже после войны, мне кажется, не совсем верно. Могила чуть в стороне была. А на ней только скромный могильный камень с надписью "Воронцова-Вельяминова". А рядом немало было помещиков и церковников похоронено. Я учился в пятом классе, когда здесь за одну ночь все кладбище вскрыли - там ведь склепы под землей были, а в них цинковые гробы. Ценности помещичьи искали. Не восстанавливать же тогда, в 30-х, могилы помещиков и эксплуататоров. Вот и сравняли кладбище с землей. Долгое время здесь просто лужок был, скот пасся. А в пустующую церковь зерно ссыпали, потом нас приводили сюда физкультурой заниматься. Уже после войны, в 46-м, приехала дочь Натальи Александровны, стала искать могилу матери. Тогда-то моя мама место и указала. Но вы ж не забывайте, что мы Пушкина и Толстого как дворянских писателей учили. А что тут внучка Пушкина жила - никто ни сном ни духом. В моей семье этот факт знали лишь потому, что мама моя еще девчонкой книги у Воронцовых-Вельяминовых брала. Тогда и сказали ей, что книги эти дед хозяйки написал.
Сейчас на площадке бывшего дворянского кладбища две могилы. Большая - Натальи Александровны и скромное каменное надгробие Воронцова-Вельяминова, ее свекра. Этот могильный камень нашли в фундаменте старой школы, той самой, что Наталья Александровна построила. Когда школа в 30-х начала проседать, то могильный камень как раз и сгодился. Не пропадать же добру. Так он, единственный из всех здешних надгробий, и уцелел. Как старую бревенчатую школу разобрали, камень отыскали и вновь на кладбище положили.
Какое же может быть путешествие по "пушкинским" местам без визита в местную библиотеку! Благо она совсем рядышком с сельсоветом в сиреневой пене утопает. Библиотекарь Мария Михайловна рада хоть каким посетителям. Безлюдно здесь - все в огородах. У огромной русской печки-грубки, что согревает маленький культурный островок зимними вечерами, почитать любят в основном периодику - газеты да журналы. Молодежь детективы и фантастику спрашивает, а женщины отводят застывающую от невзгод душу за женскими романами. Впрочем, это картинка зимняя. Классику здесь только школьники спрашивают. Лишь одна чудачка-читательница поэзию любит, берет регулярно. Но она больше Фетом и Тютчевым увлекается...
Про школьный музей
Чистенькая, без изысков сельская школа. Как старой школе сто лет минуло, так в новое здание она перебралась. В маленькой, затянутой в портьеры комнатке от собравшегося народа душно. Ребятня, прибежавшая посмотреть на столичных корреспондентов, толпится у двери, не решаясь проходить дальше. Пока историк, по совместительству хранительница музея, Людмила Балябина рассказывает о по крупице собранной экспозиции, дети перешептываются. Потом проводят экскурсию. Старательно барабанят заученный текст, а если запинка какая - заливаются настоящей пунцовостью.
- Ребята наши деревенские, неискушенные. Больших музеев большинство в глаза не видели, - вздыхает Людмила Алексеевна. - Этот маленький пушкинский островок для них - настоящая вселенная.
Жизнь здесь в другом измерении идет. "О музее своем мы написали в Интернет" - будто с необитаемого острова бутылку в море запустили или капсулу с запиской для потомков. Интернет - это из потустороннего мира. Что-то волшебное и всемогущее. Вот прочтут о нас - и денег дадут, экспонатов. Но пока всемирный разум молчит.
Семиклассник Гена Пинчук, мальчишка с открытым ясным взглядом, прилежно стрекочет экскурсионный текст. Заметно нервничает, над верхней губой выступила испарина. Закончив, вздыхает с явным облегчением.
- А Пушкина я люблю. "Капитанскую дочку". И еще исторические произведения, - мальчишка шпарит четко, как на уроке.
- Какие? - спрашиваю.
- Примерно такого типа, как произведение Александра Сергеевича Пушкина "Капитанская дочка", - ловко выкрутился Генка...
Среди нехитрого музейного собрания и былей-небылиц о неземной доброте бывшей хозяйки Телуши удивило меня вот что: много фотографий, где члены семьи Воронцовых-Вельяминовых засняты в национальных белорусских костюмах. И детки их в вышитых рубашечках и лапоточках. Впрочем, такова традиция того времени. Даже царская семья любила позировать в лаптях-онучах. Но я не о том: оцените уважение к чужим традициям. На белорусской стороне жили-то они - без году неделя. Говорят, способная к языкам, Наталья Александровна весьма быстро освоила белорусское наречие и общалась с крестьянами на понятном для них языке...
***
В пушкинские дни, в день рождения поэта, у могилы его внучки будет многолюдно. Поначалу в церкви отслужат поминальный молебен - по ней, по мужу ее и, конечно же, по великому деду. А после... У телушской молодежи давно уж все заготовлено - у многих даже есть собственные бальные платья да фраки- цилиндры, в которых здесь всем позволено щеголять один раз в году. Другие же довольствуются гардеробом из школьной костюмерной. А хотя бы одно стихотворение Александра Сергеевича здесь всякий расскажет.
Еще недавно вокруг могилы буйствовала сочная травка. Сейчас ее, конечно, скосили. И к концерту по периметру кладбищенской ограды водрузят фирменные "пушкинские" фонари. Но только на один день. Они из цветного металла, зазеваешься - сразу умыкнут. И пусть только один день, но здесь будет настоящий праздник. Много-много стихов, романсов. Бабушки-певуньи в праздничных платочках затянут любимые припевки, районное начальство скажет проникновенные речи. А мужики, устроившись в тени придорожных деревьев, среди прочих тостов и Александра Сергеевича с потомками помянут...
