Они всегда меня окружали, и их было много. В моей семье почти каждый имел свою библиотеку. У деда–врача была огромная коллекция классики из подписных изданий. Массивные тома с разноцветными переплетами стояли стройными рядами вдоль стен на книжных стеллажах. Среди них мирно жил уголок детской литературы, тут были собраны книги всех мастей и видов от клеенчатых книжек–раскладушек для совсем маленьких до более серьезных и самых любимых иллюстрированных изданий Корнея Чуковского, Софьи Прокофьевой, Гектора Мало, Редьярда Киплинга, Ханса Кристиана Андерсена, братьев Гримм, Роберта Стивенсона... Были тут даже книги с английскими сказками на языке оригинала и французские комиксы про собаку Пифа! Наверное, многие из них перечитала бы с удовольствием и сейчас, чтобы вернуться в детство.
Самой большой библиотекой обладала моя бабушка (хоть это и не совсем верно) — она работала библиотекарем в Союзе писателей. Это было особенное место: ковровые дорожки, столы с настольными лампами, бесконечное количество формуляров, с которыми можно было поиграть в библиотекаря самой, и множество цветов на окнах, выходящих во внутренний дворик с фонтаном, и, конечно же, особый запах книг и свежесваренного кофе, который всегда присутствовал, — неизменный спутник бабушкиной работы.
Однако, несмотря на большой культурный семейный багаж, чтение мне давалось нелегко. Еще до того как пошла в школу, каждый день летом на даче после обеда мне устраивали особую пытку — чтение вслух по слогам. Кто–то из моих тогдашних друзей сочувствовал, а кто–то издевался: мол, я уже давно читаю лучше! Беглость чтения пришла только к концу первого класса — видно, летняя каторга все–таки пошла на пользу и я читала быстрее всех одноклассников.
Книги из школьной программы особого удовольствия не приносили, только разве что «Преступление и наказание» Достоевского заставило по–настоящему помучиться вместе с Раскольниковым. Когда я стала постарше, у нас с отцом вошло в привычку ходить каждые выходные на книжную ярмарку. Так в мою жизнь ворвались уже другие авторы, такие как Бегбедер, Уэльбек, Паланик, Томпсон...
Собственную библиотеку у меня сформировать получается плохо: свои любимые книги я всегда даю кому–то почитать, а возвращают их далеко не всегда. Но меня в любом случае радует, что книги начинают путешествовать дальше из рук в руки. Есть, однако, книги, которые никому и никогда не даю. Это моя коллекция фотоальбомов любимых авторов и эксклюзивный дорогой экземпляр Даниила Хармса, подаренный отцом на 25–летие. Есть еще парочку любимых произведений Джерома Д.Сэлинджера, Сомерсета Моэма, Роальда Даля и Антона Чехова, с которыми не расстаюсь никогда и ни за что.
Поскольку мое отношение к книгам особо трепетно, я тяну с приобретением электронной читалки. Ведь и так уже успела променять пленочный фотоаппарат на цифровой, виниловые пластинки — на MP3–формат, а бумажные письма в конвертах хорошо если раз за год кому–то отправлю. Надо оставить себе хотя бы книги, ведь у них никогда не сядет батарейка, их можно случайно уронить в ванну, зачитавшись, а потом высушить феном и продолжить увлекательное чтение; в их страницах можно привезти песок с солнечного берега и пару засушенных листиков экзотических растений, которые потом будут напоминать об отпуске снова и снова...
yadunik@gmail.com
Советская Белоруссия №192 (24573). Среда, 8 октября 2014.
