"Почем свитера? Мне бы на 48-й размер и подешевле". - "И размер есть, и очень дешево", - на ломаном русском расхваливает свой товар маленькая вьетнамка. "Синтетика небось, а такие деньги дерете. Понаехало вас тут, проходимцев", - бормочет покупательница. Торговка делает вид, что не понимает. Продав свитер, она покорно усаживается на стульчик. Будний день. Желающих отовариться в такое время на минском рынке "Ждановичи" совсем мало. Многие палатки пустуют. Однако продавцы-вьетнамцы не пропускают ни одного рабочего дня. Они тут и в слякоть, и в мороз. Потому что не заработаешь - не сможешь оплатить аренду торгового места, съемную квартиру, регистрацию в органах внутренних дел и отложить копейку-другую ради осуществления заветной цели - возвращения домой.Многие из "белорусских" вьетнамцев попали в наши края 20 лет назад по межправительственному соглашению между СССР и СРВ. В начале 80-х Советскому Союзу иностранная рабочая сила требовалась в неограниченном количестве, а в послевоенном Вьетнаме с работой было туго. Молодые люди охотно ехали в Советский Союз в надежде поправить свои финансовые дела. Соглашались на любую, самую непрестижную работу. У многих гастарбайтеров дома остались семьи. Уезжая, никто и не предполагал, что эта командировка может затянуться.
Чыонг Конг Дао - один из тех, кто задержался в нашей стране на 15 лет дольше, чем рассчитывал. Отец Дао, сельский учитель, всегда говорил сыну: "Учись, тогда человеком будешь". Юноша внял совету и поехал в Воронеж - учиться на инженера. После учебы ненадолго вернулся на родину, но, помыкавшись в поисках постоянной работы, с радостью ухватился за предложение снова поехать в Советский Союз. Из провинции Нгетинь, откуда он родом, на заработки подались несколько десятков молодых людей. Дао с группой соотечественников попал в Молодечненскую передвижную механизированную колонну. Его как человека образованного назначили переводчиком. Невеста Дао Хыонг устроилась ткачихой на Минский камвольный комбинат. Вскоре поженились, но виделись лишь по выходным. Только через несколько лет после свадьбы Дао перебрался в Минск, к жене. Они уже считали дни до отъезда, но не стало Союза. На предприятиях начались сокращения, под которые вьетнамцы попали в первую очередь. По условиям соглашения, об отправке иностранных рабочих домой должна была позаботиться принимающая сторона. Белорусским предприятиям это оказалось не по карману: один рейс "Минск - Ханой - Минск" стоил около 100 тысяч долларов США. У самих гастарбайтеров таких денег тоже не было. По словам Дао, несмотря на то что они с женой экономили на всем, скопить особо не удалось: ежемесячно из заработка автоматически высчитывалось 20 процентов - на развитие вьетнамской экономики.
Так несколько тысяч вьетнамских рабочих оказались не у дел. Некоторым повезло: женились на белорусках и получили вид на жительство. Правда, таких немного - всего 155 человек. Оснований для выдачи этого документа остальным, по нашему законодательству, не было. Они стали нелегалами, и про них забыли. Как бороться за свои права в чужой стране, никто из них толком не знал, но знали, что нужно жить дальше. И жили. За минувшие годы во многих крупных промышленных городах Беларуси образовались вьетнамские землячества. Появилась даже своя элита - те, кому удалось войти в состав руководства некоторых иностранных предприятий. Большинство же перебивались временными приработками, некоторые подались в Россию.
Дело сдвинулось с мертвой точки в 1998 году. И, кстати, во многом благодаря одному из представителей упомянутой вьетнамской элиты - директору иностранного предприятия "Хамико Плюс", ветерану вьетнамской войны Буй Ван Чиену. Вместе с 500 вьетнамцами в середине 80-х он попал на "Гомсельмаш". "Поднявшись", решил помочь соотечественникам. Несколько лет назад господин Чиен, как уважительно называют его "белорусские" вьетнамцы, обратился в МВД с просьбой решить вопрос о статусе бывших гастарбайтеров. Взамен поручился за их законопослушность и обязался официально устроить на работу. Бывшему майору пошли навстречу: 1.000 вьетнамцев зарегистрировали как временно пребывающих в стране. 700 из них уже вернулись домой.
Регистрация, безусловно, решила некоторые "вьетнамские" проблемы. Скажем, до этого каждого из бывших рабочих могли штрафовать за нарушение правил пребывания в стране хоть каждый день. Кроме того, наличие регистрации - законное основание для оформления удостоверения частного предпринимателя. Однако расходов однозначно прибавилось. К примеру, в Минске, где вьетнамцев больше всего, один день легального пребывания стоит 2 тысячи 200 рублей. Плюс 85 долларов в год уходит на медицинскую страховку.
- И домой с пустыми руками возвращаться не хочется, - говорит Дао. Ему, как он говорит, повезло больше других: господин Чиен сделал его своим заместителем. - Мы и так потеряли много лет. Мои сверстники на родине успели за это время получить бесплатные квартиры. А теперь жилье во Вьетнаме платное. Квартира в среднем стоит около 40 тысяч долларов. Что же касается работы, то, сами понимаете, везде нужна молодежь с современным уровнем знаний...
По разным оценкам, сегодня в Беларуси живут около тысячи вьетнамских гастарбайтеров-нелегалов. Большинство из них занимаются торговлей, на что до недавнего времени никакого особого разрешения не требовалось. Однако вскоре правила станут жестче. Уже принято постановление, по которому без специального разрешения органов внутренних дел заниматься предпринимательской деятельностью будет нельзя. Нелегалы такого разрешения не получат... На просторах соседней России осело около 100 тысяч бывших вьетнамских рабочих, которые находятся в таком же незавидном положении, что и их белорусские собратья. А вот в Украине "вьетнамский вопрос" решили так: выдали всем, затерянным во времени перемен, вид на жительство. Если уж и не суждено им вернуться на свою родину, то по крайней мере есть шанс обрести новую.
