Уладзiмiр Караткевiч. Збор твораў. Том 1. Мiнск, Мастацкая лiтаратура, 2012.
Вот он, долгожданный первый том двадцатипятитомного собрания сочинений классика! Подписка на это собрание велась достаточно широко, и те, кто подписался, не пожалеют: уже в первом томе, в который вошла поэзия 1950 — 1960–х годов, наверное, треть объема занимают произведения, которые ранее не публиковались. Как истинный поэт Владимир Короткевич в поэзии находил спасение и собеседника, его черновики — дневник, в котором в поэтических образах он рассказывает все, что с ним происходит, что чувствует будущий классик. Это исповедь студента филологического факультета Киевского университета, молодого учителя, начинающего поэта, опубликовавшего в 1955 году в журнале «Полымя» первое стихотворение под названием «Машека». В предисловии литературовед Анатоль Воробей утверждает, что «раннiя вершы Уладзiмiра Караткевiча вызначалiся моцным патрыятычным пафасам, сувяззю з народнай творчасцю i гiсторыяй, спалучэннем эпiчнасцi, баладнасцi з эмацыянальнасцю i лiрызмам». А еще — искренностью и гражданской смелостью. Вот в цикле «Горкiя напевы» середины 1950–х — отзвук столкновений молодого поэта с редакторами, упрекавшими его в «отсутствии оптимизма» и уверявшими, что «трагедий больше нет», и его гневная отповедь:
Калi першым каханнем гарыць галава,
Калi горка — кладуць з сабой
«Бэзу куст», «Ткачых» i «Магiлу льва»,
А не твой барабанны бой.
Смех i сум непадзельны, як хлеб i соль.
Добры смутак не трэба душыць.
Зацвярджаю права вершаў на боль
I на ўсё, што жыве ў душы.
Слова актуальные и сегодня, но до сих пор широкому читателю не известные. А сколько еще открытий в одном этом томе... Уверена, что такое собрание сочинений поэта, которого называют совестью нашей литературы, должен иметь дома у себя каждый.
Три пьесы английского возрождения. Томск, ИД СК–С, 2011.
Издание любопытно тем, что это — авторская книга переводчика Григория Кружкова, то есть предлагает новые варианты переводов известных текстов. Почему именно эти три под одной обложкой? Написаны они в один небольшой отрезок времени — с 1611–го по 1622–й, и в них присутствует характерная для эпохи «тема контраста иллюзии и реальности, кажущегося и сущего, их взаимопроникновения и трансформации». Проще говоря, зрителю трудно понять, где маски и иллюзия, где реальные трагические и комические события. «Буря» Шекспира — одно из самых загадочных его творений, получившее множество интерпретаций, вспомнить хотя бы фильм Гринуэя «Книги Просперо». Комедия Бена Джонсона, несмотря на фарсовое название, тоже многослойна: черт Пак просится на землю, чтобы продемонстрировать свое искусство обмана, но оказывается обманутым сам — люди превзошли его в мошенничестве. Завершает коллекцию «испанская» трагедия Томаса Мидлтона и Уильяма Роули «Оборотень». Тут и готика, и гротеск... И сцены в доме умалишенных, и кровавые убийства, и призраки... А чтобы толковать эту пьесу, нужно тень Фрейда вызывать: любовь, которая возникает из убийства и отвращения, страсть, не останавливающаяся ни перед чем... Темная сторона любви во дворце пародируется гротеском в доме умалишенных... И весь мир — театр.
Издания для обзора предоставлены книжным магазином «Академическая книга», Минск, пр-т Независимости, 72.
