Не обессудьте, если вы это уже знали… Для меня, однако, было своеобразным открытием то, что одними из самых последних перелетных птиц наши болота покидают журавли. Неподалеку от нашего хуторского поселка есть болотце, где свое времяпрепровождение организуют эти красивые птицы. Чем ближе холодные дни, тем громче они обсуждают свой маршрут. Их гомон разносится на километры.
Так было и сейчас. Не заметил, как эти птицы собрались в клин и улетели. Стало тихо в той стороне. Но ненадолго. К вечеру вновь раздался гомон. Ну, не вернулись же они! И тут до меня дошло, что наши журавли улетели к югу пораньше, чтобы освободить место своим сородичам, которые летят сейчас издалека и нуждаются в передышке. И вновь знакомые голоса. Правда, с каждой стаей они все тише и тише. Видно, сказывается усталость. Благо эти крепкие птицы быстро восстанавливают силы и всегда найдут, чем подкрепиться.
Так длилось до конца первой декады октября. Каждая новая стая освобождала место другой. Удивительно, но как-то же они находят общий язык и сообщают друг другу, что болотный «отель» свободен. А может быть, просто видят сверху, что в нем есть свободные номера.
Я не успел вдоволь налюбоваться последним клином, поднявшимся с этого болота. Вначале движение выглядело хаотичным, но в бинокль я все же успел разглядеть, как умело вожак собрал клин. Такая конфигурация полета тоже неслучайна. Она позволяет птицам видеть друг друга и при необходимости пойти навстречу тем, кто устал больше. То есть замедлить скорость.
С тех пор на болоте установилась тишина. Зато караваном выстроились на нашем озере другие птицы, тоже крупные и не менее красивые. Но их движение выглядело зловеще. Так тихо и медленно плывут по озеру бакланы. Время от времени они ныряли и выхватывали из воды рыбу. Они очень прожорливы. Чтобы насытиться, как говорят специалисты, бакланам нужно до трех килограммов рыбы в день. Желудок их очень быстро переваривает пищу. Может, потому отходы их жизнедеятельности токсичны. На месте, где они появятся, не растет больше трава, умирают деревья.
Летом бакланы охотятся поодиночке, но и тогда они здесь не редкость. Часто портили мне рыбалку, заставляя разбегаться рыбу, которая, не будь здесь этих птиц, могла стать моей добычей. Сейчас бакланы, сбившись в стаи, охотились особенно активно и удачно. Понимали, что надо запастись жиром на грядущую зиму. Словом, их тоже можно понять. Как-то один из специалистов, занимающийся охраной природы в национальном парке, рассказывал мне, что большую популяцию бакланов изгнали из Чехии и они перебрались в страны Балтии. Но там озер для них недостаточно, и они отправились на курортный северо-запад нашей страны. Птицы есть птицы — им тоже надо жить. Однако как-то регулировать их количество, особенно в заповедных местах, на мой разум, тоже необходимо. Тут слово должно быть за специалистами по охране природы.
Разумеется, мне интересно было наблюдать не только за животным миром, но и за тем, как меняются (или не меняются?) с приходом холодных дней люди. Как-то, посмотрев на бакланов, я поднимался к себе в рыбацкий домик, когда увидел любопытную картину. По лесной дороге, усеянной золотыми листьями с прибрежных осин, шла Надежда Ивановна. В мае она где-то умудрилась в этой глуши подхватить коронавирусную инфекцию и попала в больницу. Там делали все возможное, чтобы спасти восьмидесятипятилетнюю женщину, имеющую к тому же целый букет хронических заболеваний. Могу предположить, что даже медики, лечившие женщину целый месяц, не были уверены, что она до конца избавится от этого коварного недуга. Знаю также, что не были в этом уверены и некоторые ее родственники. На это были основания. После больницы Надежда Ивановна почти весь второй летний месяц пролежала в постели. Слабость не давала ей совершать даже короткие прогулки. И вот на тебе!
Сейчас у моей соседки, вышедшей, наконец, на прогулку, в руках были две палки, и она напоминала мне пожилых людей в столице, которые увлекаются скандинавской ходьбой.
— Ну, молодец, Надежда Ивановна! — с энтузиазмом воскликнул я. — А то заладили, что не доживете до осени.
— Я летом всегда себя чувствую хуже, — улыбнулась женщина. — А вот осенью словно силы откуда-то приходят.
Я порадовался за соседку и подумал: может быть, потому и называют эту пору бабьим летом, что приходит она к нам с какой-то тихой живительной прохладой.
В этом году для меня стало открытием, что эта пора может оказаться и без тех самых паутинок, которые любят воспевать романтики. Никто из вас, уважаемые читатели, еще не забыл, что в начале октября неожиданно пришли ночные заморозки. Они порадовали тех сельчан, которые успели справиться с необходимыми работами в поле и огороде. Однако погода быстро менялась, и ближе к полудню солнце уже не жалело тепла, словно пытаясь таким образом откупиться за причиненные неудобства. Вот тогда бабье лето представало во всей своей красе.
В один из таких дней ко мне заглянул сосед Павел, который присматривает за усадьбой в мое отсутствие. Я не раз рассказывал о нем читателям. Когда-то он работал поваром в одном из рижских ресторанов, но прибыл сюда досматривать больную мать да так и остался в родных местах. Супруга за ним не приехала, а сын, выросший в Латвии, при первой возможности старается навестить отца.
Я видел, что Павел чем-то взволнован, и спросил:
— А что это за легковушка вчера к тебе приезжала?
— Это была Фаина из райцентра, — ответил он. — Навезла мне подарков и серьезный разговор завела.
Я вспомнил, что Павел как-то рассказывал мне о своем знакомстве с этой женщиной, работавшей в райцентре бухгалтером в одной из транспортных организаций. Видел эту красивую, правда, уже стареющую женщину в летние дни, когда она приезжала к Павлу погостить.
— Фаина предложила переехать к ней, — продолжил сосед. — Но как я буду жить в городе да еще с женщиной, к которой у меня нет серьезных чувств? Таких, как, скажем, я испытывал в юности к своей будущей жене. Словом, Иванович, как поется в известном романсе, отцвели уж давно хризантемы в саду…
Я промолчал. Подумал о том, что в таком возрасте люди уже не ошибаются и отдают себе отчет в том, как поступать.
Ночью опять были заморозки. Утром с большим огорчением увидел, что замерзли два больших куста хризантем и на нашей клумбе. Еще вчера, когда смотрел на них из беседки, мне чудилось, что какая-то небесная сила разбила вдребезги осеннее солнце, но оно, ярко горя, пытается своими осколками еще согревать остывшую землю.
Синоптики сообщили, что на следующей неделе ожидаются дожди с мокрым снегом. И я стал собираться домой. Как говорится, пора и честь знать.
