Гетман Шимон Коссаковский воевал по обе стороны

Помните фильм «Аватар»? Где солдат–наемник переходит на сторону хороших синих инопланетян, помогая им истреблять плохих землян–соотечественников? Лента даже породила в сети споры о том, что «рождается новое поколение сюжетов с героем–перебежчиком». И правда: герои–люди помогают то разумным обезьянам, то упырям, то мигрантам из других миров в ущерб своему же виду.

История знает немало примеров, когда герой, прославившись подвигами на одной стороне, продолжал геройствовать на другой, как блудный сын Тараса Бульбы Андрий. Спартанский царь Агесилай согласился помочь египетскому царю Тахосу в войне против персов. Поссорившись с работодателем, перешел с войском на сторону персидского правителя Нектанеба II, которого и возвел на египетский трон. Даже Сид Кампеадор, герой испанского эпоса, воевавший с маврами, иногда был наемником тех самых мавров. А полистать страницы нашей истории... Князь Андрей Курбский сбегает от своего сюзерена, Ивана Грозного, к польскому королю Сигизмунду Августу. Князь Михаил Глинский, военачальник Великого княжества Литовского, прославившийся битвой с татарами под Клецком, перебегает к русскому царю и уже с его войском осаждает Менский замок. Богуслав Радзивилл добивается протектората Швеции над Великим княжеством Литовским, возглавляет бранденбургскую армию на территории Пруссии, затем примиряется с польским королем и воюет против Швеции в Курляндии...

Ворон — птица зловещая

Вспоминается и еще один весьма неоднозначный персонаж. На его родовом гербе «Слеповрон» черный ворон держит в клюве кольцо. По одной легенде это ворон, который помог в битве римскому трибуну Валериусу, по другой — наглая птица пыталась украсть перстень венгерского короля Матиаса. Обладатель герба, последний гетман литовский Шимон Коссаковский, родился в знатной семье. Настольной его книгой стал учебник итальянского полководца Раймунда Монтекуолли. Воинскую карьеру начал в свите курляндского герцога. Амбициозный юноша мечтает стать генералом, гетманом... Он присутствует при избрании последнего короля Речи Посполитой Станислава Понятовского. Но отношения с новым королем не сложились. Тот даже зажал староство, обещанное Коссаковскому. Литовский исследователь Видас Далинскас считает, что именно эта обида подтолкнула Коссаковского перейти к врагам короля, поддержать Барскую конфедерацию. Шимон в качестве официального представителя оппозиционной королю Генеральности конфедерации ВКЛ едет в Санкт–Петербург. А по возвращении начинает собирать войско, чтобы свергнуть Станислава Августа.

Самозваный маршалок

То, что Шимон обладал воинским талантом, сомнению не подлежит. Но против королевских и поддерживавших Понятовского российских войск справиться не мог и вынужден был после очередного поражения отступить в Пруссию. Но не успокоился. Из Берлина отправился искать союзников в Османскую империю, объявившую войну России. Вот только шляхта Речи Посполитой искоса посматривала на молодого Шимона, вдруг ставшего такой заметной политической фигурой. Он присвоил себе титул «генерального региментора и коменданта», а также «сборного маршалка», по–свойски распоряжался всеми добытыми на войну средствами... И вскоре Генеральность конфедерации объявила его узурпатором и расхитителем финансов.

Поздно! «Сборный маршалок» послал упомянутую Генеральность подальше и единолично возглавил военные действия. Его тысячекилометровый поход через все княжество Литовское с заходом на русскую территорию стал легендой.

Коссаковского должен был поддержать со своим войском великий гетман Михал Казимир Огиньский. Однако Огиньский, человек амбициозный, но мягкий, долго колебавшийся, поддерживать ли Барскую конфедерацию или хранить присягу королю, предпочитал игру на арфе воинскому искусству. Удержать начавшиеся было удачные завоевания он не смог. Под Столовичами, где князь расслаблялся после одержанных побед, на его лагерь обрушился не знавший отдыха Суворов. Говорят, Михал Казимир удирал через окно в нижнем белье, бросив арфу, на которой в присутствии любовницы д`Ассе играл пьесу собственного сочинения.

Костельные жемчуга

Коссаковскому тоже пришлось отступать. Бесполезный бонус: Генеральность конфедерации, видя, что дело плохо, сняла обвинения со «сборного маршалка».

Дни Речи Посполитой были сочтены. После ее первого раздела Коссаковский был арестован в Австрии. Затем четыре года жил в эмиграции. Далинскас утверждает, что в это время Шимон существовал на средства, которые его брат Юзеф, священник, выручил от продажи жемчуга из сокровищницы Виленского кафедрального собора.

Шимон метался по миру, пытаясь найти союзников в Вене, Венеции, Турции... Его зазывают на службу, но он гордо отказывается. Между тем в Речи Посполитой начали амнистию повстанцев–аристократов. Что ж, у магнатов владения, которые бросать не хочется... Вернулся и Шимон, правда, одним из последних.

Начать с приданого

Теперь конфедератское прошлое только мешало карьере. Несколько лет Коссаковский тихо сидит в провинции. За это время он нашел выгодную невесту — дочь графа Михала Потоцкого Терезу. Причем увел ее у законного мужа, мстиславского воеводы Юзефа Гильзена.

Приданое жены стало хорошей ступенькой. Шимон скупает обанкротившиеся имения, интригует на сеймиках. Поддерживают его и три старших брата, ставших сенаторами ВКЛ. Но только после опалы своего врага, всемогущего подскарбия Антония Тизенгауза, Коссаковский начинает новый виток воинской карьеры с патента ротмистра 11–й хоругви 1–й гусарской кавалерии ВКЛ. Не думайте, что это совсем мелкий чин, он приравнивался к званию генерал–майора.

Отношения с королем вроде налаживаются. Коссаковский получает орден Белого Орла, звание генерал–лейтенанта войска ВКЛ. Но Речь Посполитая стремительно теряет мощь. К тому же не дают покоя старые обиды — на Понятовского, на магнатов... И Шимон при помощи двоюродного брата Забелло поступает на службу в российское войско. Не знаю, имеет ли вес предположение Далинскаса, что среди прочего подтолкнуло Шимона к знаковому решению семейное несчастье — смерть единственной дочери Марианны. Думаю, все же главными аргументами были все те же карьера, деньги, власть.

На службе императрицы

Екатерина II рескриптом от 1790 года разрешила фельдмаршалу Григорию Потемкину–Таврическому принять бывшего грозного военачальника конфедератов Шимона Коссаковского на службу. Собственно говоря, в этом не было ничего исключительного. Магнаты Речи Посполитой наперебой замирялись с российским двором, даже главный оппозиционер Радзивилл Пане Коханку.

Шимон отличился в Русско–турецкой войне. В 1791–м стал генерал–лейтенантом российской армии. А затем с энтузиазмом включается в политические интриги против недавних товарищей. Екатерина II дает ему привилегию посещать ее личные апартаменты — не для амурных дел, а для участия в тайных совещаниях... И 22 мая 1792 Коссаковский во главе русского войска вошел в столицу Великого княжества Литовского Вильно. Вскоре российский генерал Кречетников объявил, что «волею нации» Коссаковский назначен великим гетманом ВКЛ. Новоиспеченный гетман получил орден Александра Невского и неограниченную власть для своей семейной группировки.

Неуважаемый генерал

Шимон был уверен, что добился своего, утер нос надменным магнатам, всю дорогу оттеснявшим его от власти... Но должность великого гетмана ВКЛ осталась вершиной его карьеры. Коссаковский вдруг узнает, что государство, армией которого он собирается управлять, обречено. Он лично просит императрицу сохранить независимость хотя бы Великого княжества Литовского (а он бы уж там распоряжался). Но состоялся второй раздел Речи Посполитой. Коссаковский должен был урезать и урезать свои войска, до несерьезного количества...

Как соотечественники относились к великому гетману, можно понять из мемуаров Михала Клеофаса Огиньского. Вернувшись из эмиграции, автор знаменитого полонеза узнал, что его имения секвестированы и туда назначены люди Коссаковских. «Я быў абавязаны найперш з’явiцца да Касакоўскага, якi прыдбаў тытул «вялiкага гетмана Лiтвы воляю нацыi» i быў галоўным натхняльнiкам усiх пераследаў. Ён апрануў мундзiр расiйскай армii, генерал–лейтэнантам якой назваўся, i распаўсюджваў сваю помсту на ўсiх, хто не падзяляў ягонага меркавання i хто не быў, як ён ведаў, прыхiльнiкам ягонай сям’i». Огиньский с возмущением описывает, как Коссаковский отчитывал его. «Прынiжаны тым, што мусiў быў звярнуцца да чалавека, якiм усе пагарджалi,... я ад гэтага амаль не захварэў».

Желтый шлафрок

А затем грянуло восстание Костюшко. В ночь с 22 на 23 апреля 1794 года Шимон Коссаковский был арестован в Вильно. А затем после недолгого суда — обвиняли его, кстати, прежде всего в финансовых махинациях — повешен прямо в желтом шлафроке у гауптвахты между Ратушной площадью и костелом св. Казимира. Похоронить Коссаковского было указано неглубоко, чтобы «собаки могли его откопать и разорвать».

После подавления восстания тело неудачливого последнего гетмана литовского было перезахоронено в родовой усыпальнице Коссаковских в костеле в Яново. Впрочем, и здесь его останкам не было покоя. Уже в наше время, в 1974 году, подземелья костела оказались затоплены, гробы сгнили... Их сложили в выкопанную в подземелье яму и забетонировали.