По "фене" никс ферштейн

В Германии есть места, где свои законы диктуют русские. Места не столь отдаленные (для немцев, разумеется). Попросту говоря, тюрьмы, все более заполняющиеся переселенцами из стран бывшего СССР.

Они приносят с собой самые мрачные традиции советских "зон", повергая

в шок и беспомощность сотрудников немецких тюрем.

Нары, они, конечно, везде нары, хоть и немецкого производства. И появления "субкультуры", как деликатно называют тюремную "дедовщину" германские социологи, не избежать. Само собой, что и в благоустроенных немецких тюрьмах среди молодых заключенных действует принцип круговой поруки, за наличные можно достать любой наркотик, там втихую гонят самогон, а фаворит выбирается кулаками в привычных еще со времен свободы драках. Однако до истинного совершенства систему "тюремной жизни" в Германии довели "русские" - так называют там всех переселенцев из бывшего СССР.

Противостоять террору русскоязычных "паханов", число которых среди молодых заключенных за последние годы выросло на 20 процентов, немцы просто не в состоянии. Незнакомый им менталитет, иерархия, построенная на чрезвычайной жестокости и беспрекословном подчинении "понятиям", - все это отгораживает зэков чуть ли не кремлевской стеной в особый царствующий слой.

Вообще, чтобы попасть в тюрьму в 18 - 19 лет в Германии с ее гуманными по отношению к молодежи законами, нужно действительно постараться. Поэтому в заключении, как правило, "тяжелые случаи", которые так или иначе связаны с наркотиками. Объясняется все это просто: большинство молодых переселенцев приезжают в Германию с родителями, не имея ни малейшего представления о том, что их здесь ожидает. Из-за недостаточного знания немецкого языка они часто плохо учатся и потом не находят работы, что и толкает их на кривую дорожку. В одной из крупнейших германских молодежных тюрем в городе Гаммельне из 700 заключенных больше 100 ребят из Казахстана, Киргизии, России. Радует, что хоть белорусских переселенцев, которых на просторах Рейна и Одера также немало, миновала эта печальная "слава".

Директор гаммельнской тюрьмы Ханс-Юрген Эгер уже почти без акцента произносит слова русского блатного жаргона. Он с бывалым видом рассказывает немецким журналистам, что такое "вор в законе" или "общак" - общая касса, в которую, например, родители осужденных вынуждены платить взносы по несколько тысяч евро, чтобы сына в первые же дни не избили, не изнасиловали. А дальше - "как себя поставишь". Не найдешь общий язык с местным боссом, можешь "брить ноги" - стандартная угроза группового изнасилования.

Бороться с такими бесчеловечными "кодексами", которые немцы видели только в фильмах про мафию, сложно. Далекие от тюремных реалий политики требуют ужесточения штрафных мер, но те, кто непосредственно работает с "русскими" заключенными, уверены, что только ограничение числа переселенцев - единственный способ борьбы с "волчьими законами" в этой группе. Как признается сотрудник гаммельнской тюрьмы Вольфганг Блюм, сегодняшнее поколение молодых "эсэнгэшников" в любом случае потеряно. Он надеется, что с теми, кто ходит пока в детский сад, будет гораздо меньше проблем. И, в принципе, есть вполне реальные шансы: ведь третье поколение турок, выросшее в Германии, сейчас самая беспроблемная этническая группа, с которой немцы имеют дело.