Ежегодно 22 марта на планете отмечается Всемирный день воды. А накануне в Марселе прошел 6–й Международный водный форум, на котором представители 130 стран отнюдь не распевали «Марсельезу», а с глубокой тревогой обсуждали прогнозы ученых о грядущем дефиците пресной воды. Пророчества устрашающие: к 2050 году почти половина населения Земли будет испытывать мучительную жажду, обыкновенная вода станет не только дорогим товаром, но и ценнейшим природным ресурсом, который будут использовать в качестве политического инструмента. На фоне этих предсказаний развернулись острые дебаты о том, может ли вода как базовый ресурс обеспечения жизни быть товаром? Читателей «СБ» приглашают присоединиться к этому разговору авторы нашей дискуссионной рубрики, которые традиционно разошлись во мнениях, отвечая на спорный вопрос:
Эффект коромысла
Во многих кафе европейских столиц можно попросить у официанта стакан обычной воды да и просидеть так, прихлебывая, хоть до вечера. Не прогонят. И ни цента не потребуют. А попробуй такой «эксперимент» в минском заведении. Уже минут через 20 начнут косо смотреть, потом поинтересуются: «Заказывать что–то будете?» Подтекст простой: сматывай удочки. Почему так, Роман? Неужели наши бармены не в курсе, что жизнь на планете и, в частности, наша цивилизация возникла не на картошке фри и спагетти — на воде. Наверное, им волю дай — и воздух бы продавали... Да разве только в кафешках такие нравы? Меня неприятно поразили иные телерепортажи о марсельском водном форуме. Восторгов коллег–журналистов по поводу того, что в перспективе Беларусь станет одним из главных продавцов пресной воды, совсем не разделяю. Не видеоряд пластиковых бутылей с «прозрачной валютой» нужно показывать, не рапортовать, что у нас питьевой воды хоть залейся, а крупным планом — покрытую бесплодной коркой землю утомленных солнцем регионов планеты, детишек, тянущих руки к флягам волонтеров из гуманитарных конвоев.
Радостно подавать подсчеты будущих барышей от продажи излишков воды в контексте драмы стран «третьего мира» — неэтично, кощунственно! Ведь от нехватки питьевой воды только в государствах к югу от Сахары страдают около 330 миллионов человек. А всего на планете берегут каждый глоток 884 миллиона африканцев, азиатов, латиноамериканцев. Ежегодно от жажды умирают три с половиной миллиона несчастных!
На форуме в Марселе ученые дежурно обсуждали неразрешимые пока вопросы: может ли вода как базовый ресурс обеспечения жизни быть товаром? Кто должен предоставлять ее населению — государство или частные компании? У разных держав — разные ответы. А ведь еще в позапрошлом году Генассамблея ООН признала доступ к воде базовым правом человека. Правда, как это право реализовать, толком не объяснили. Вот и получается, что жажда, засуха породили правовой вакуум. Бездушный рынок толкает отчаявшихся на радикальные шаги. Уже вполне серьезно авторитетные ученые говорят об угрозе локальных войн за каждую каплю воды. В списке потенциально конфликтных регионов — бассейны крупных трансграничных рек. Линия гипотетических фронтов пролегает по Гангу, Меконгу, Лимпопо, Замбези, Оранжевой реке, Окаванго, Сенегалу. Неспокойная обстановка складывается и в Средней Азии — там продолжается спор о регулировании стока рек, берущих начало в горах Кыргызстана и Таджикистана и затем снабжающих водой низинные Узбекистан, Казахстан, Туркменистан.
«Лишь бы не было войны!» — крестятся старики, а молодежь глупо над этим гогочет. Увы, общество потребления не приучает серьезно размышлять, мещане XXI века живут сиюминутными интересами. Отсюда и эйфория: дескать, можно смело тусоваться да поменьше напрягаться, тем более что скоро «золото голубое» станет дороже «золота черного». Зачерпнул канистру из Свислочи и понес к скупщикам. Будем жить, как шейхи, на белорусских реках да озерах!
Но это — иллюзии. Ведь сами нередко критикуем соседей–россиян, подсевших на газово–нефтяную «иглу», скептически относимся к перспективам сырьевой экономики. Да и в России давно понимают, что ставку нужно делать не на природные запасы, а на высокие технологии, научные ноу–хау. По такому же пути медленно, но верно идем и мы. Так что, рассуждая о пресной воде, надо нам в другом направлении мыслить. Речь — о гуманитарной миссии, с которой, не откладывая благородное дело в глубокий колодец, должна выступить Беларусь.
...Представь трагическую картину: ты вместе с приятелями, коллегами, просто незнакомыми людьми оказываешься в пустыне. У всех есть запасы воды, но постепенно фляги пустеют. Однако ты — самый хитрый, припрятал еще бурдюк. И вот вместо того, чтобы поделиться с изнывающими спутниками, ты начинаешь бойкую торговлю самым ценным среди моря барханов товаром. Ты — богач! Водный король! Но дойдешь ли до оазиса? И как на тебя потом будут смотреть недавние покупатели?
Мне кажется, государства, которые воздерживаются от активного участия в гуманитарных конвоях в регион Сахары и далее везде, где гибнут без воды люди, уже сейчас выглядят скрягами. А когда начнут оправдываться мрачные прогнозы марсельского форума, равнодушие к бедам людским и вовсе станет крайне аморальным. Потому пора нам, не дожидаясь, когда образумятся супердержавы, делиться с умирающими. Безвозмездно. Как принято в наших краях с древних времен.
К слову, не забыл про старое доброе коромысло? Оно уравновешивает разные стороны, полярные интересы. Одно ведро — себе. Другое — слабому, больному, бедному...
Биологи острословят, что вода «изобрела» человека как средство передвижения. Вот только мы сами к чему движемся, заигрываясь в прагматиков?
Время широких жестов прошло
Я буквально вижу эту картину: как ты, Андрей, пытаешься будить совесть жестокосердных торговцев водой. Стоишь весь в белом где–нибудь в Египте, где бутылку обычной воды давно продают втридорога, и вещаешь: «Братья и сестры! Продавать воду — аморально! Поделитесь ею со мной бесплатно, ибо жаждою томим, а пить из–под крана в ваших отелях чревато инфекцией...» И как торговцы крутят пальцем у виска, удивляясь чудаку, который до сих пор не понял того, что уже давно осознал весь мир. Вода — такой же природный ресурс, как нефть или газ. Только еще более важный. Почему торговать нефтью незазорно, а водой вдруг безнравственно?
Не понимаю твоего негодования, Андрей. В Беларуси большая часть воды, которая используется для хозяйственно–питьевых нужд, добывается из подземных источников. Может быть, ты не знал, но даже в Минске только три района снабжаются из Вилейского водохранилища, остальные — из скважин. Это затратно и трудоемко, так с какой же стати раздавать добытое из наших недр просто так? Это, мягко говоря, бесхозяйственно. А говоря прямо — глупо.
Говоришь, тебя задела тональность телерепортажей о наших запасах воды? А я считаю, эту новость подали недостаточно восторженно и веско. Ведь если задуматься, это действительно повод для радости — мы встретим глобальный кризис, который предрекают в 2050 году, не с пустыми руками. Наоборот, с полными подземными резервуарами, полноводными реками и тысячами озер. Не пойдем по миру, а сами сможем помочь миру. По–моему, для маленькой страны, обделенной большинством других природных ресурсов, это может и должно быть причиной ликования. А также предметом размышлений, поводом задуматься о сохранности богатства, которым обладаем. Думаю, чем больше бы нам втолковывали, что мы живем на запасах «голубого золота», которое вскоре резко вырастет в цене, тем рачительнее бы мы относились к каждой капле. А то ведь еще транжирим, оправдываясь тем, что вода — ресурс возобновляемый.
Государство же в вопросе сохранения воды шагнуло дальше, чем обывательское сознание. Принята даже официальная Водная стратегия Республики Беларусь до 2020 года. За последние три года объем сточных вод, отводимых в окружающую среду, снизился на 40 миллионов кубических метров. За последние пять лет снижено использование свежей воды на 12 процентов. Сейчас почти вся вода, поступающая в наши дома и на предприятия, измеряется приборами учета. Благодаря счетчикам, установленным в квартирах, за последние два года на нужды населения идет воды на 13,6 процента меньше, чем раньше, в менее бережливые времена. В целом удельное водопотребление на хозяйственно–питьевые нужды сократилось с 214 до 184 литров в сутки на человека. Государство, как видишь, понимает ценность прозрачного ресурса. Мы — то есть такие, как ты, — пока нет. Тебе кажется, что безоглядное разбазаривание воды можно продолжать, только в каких–то высоких, гуманитарных целях... В России, например, считают по–другому. Там разработали весьма прагматичную программу «Чистая вода» — я думаю, как раз в преддверии глобального спроса на глоток живительной влаги. Планируют потратить миллиарды рублей на экологическую реабилитацию загрязненных водоемов, вложить серьезные деньги в создание инфраструктуры по очистке и доставке воды.
К слову, именно этим — услугами по добыче, очистке и доставке питьевой воды — будет прирастать богатство нашей страны в будущем. Беларусь, как и другие страны, разделяет принцип, провозглашенный Генеральной Ассамблеей ООН, что вода жизненно необходима для выживания человечества и не может расцениваться как спекулятивный товар. Однако это не означает, что мы должны разбрасываться этим ресурсом направо и налево только потому, что его где–то не будет хватать. Поможем, разумеется. Но не в ущерб своим интересам. Построим водопроводы, насосные станции, накапаем и Европе, и южным странам. Это будет и гуманно, и по–государственному, и на пользу тем, кому повезло жить в столь богатом краю. Если сейчас мы сумеем сохранить и преумножить это богатство.
Ты призываешь уже сегодня отправлять цистерны белорусской воды куда–то в пустыню, надеясь, что мировое сообщество оценит столь альтруистичный поступок. Но мне кажется, оно будет изумлено нашей непрактичностью. Время широких жестов прошло. Сейчас время заглянуть на несколько десятилетий вперед и усиленными темпами создавать резервы в масштабах страны. Точно так же, как мы у себя дома заполняем водой канистры, тазы и кастрюли, если видим объявление ЖЭСа, что в ближайшие три дня ее подачи не будет из–за ремонта.
И скажи напоследок откровенно, отдашь ли ты соседу ведро воды, если точно знаешь, что завтра твоей семье нечего будет пить? И что сосед эту воду не вернет, потому что ему неоткуда ее будет взять. Молчишь? То–то.
