Мучение, а не учение...
В этом году у нас несколько месяцев жила внучка. Чтобы помочь ей готовить уроки, мне, бабушке, пришлось взяться за школьные учебники. Учебник русского языка больше напоминает развлекательную книжку с головоломками, чем серьезное учебное пособие. Детям очень трудно осваивать по нему материал, учение превращается в сплошное мучение.
В некоторых разделах правил вовсе нет. Мне даже пришлось поднять несколько словарей и пособий по русскому языку, чтобы помочь внучке выполнить домашнее задание.
Не меньше трудностей возникает и при изучении английского языка. В учебнике И.И.Пановой и А.А.Вейзе далеко не все слова, которые встречаются в текстах и домашних заданиях, можно найти в словарике в конце учебника. Некоторые слова даются без транскрипции, а в английском языке это очень важно. Поэтому школьнику, чтобы выполнить домашнее задание, нужно в дополнение к учебнику иметь как минимум несколько словарей. Моей внучке повезло: бабушка знает английский и может ей помочь. А что делать другим детям? Ведь нанять репетиторов могут не все родители.
Появятся ли в новом учебном году новые учебники? Или нам - родителям, бабушкам и дедушкам - уже теперь нужно начинать готовиться к школе и бегать по магазинам и книжным базарам, чтобы запастись дополнительными учебными пособиями? Ведь пока без их помощи школьный курс не одолеть.
Нина АЛЕКСАНДРОВА, Минск.
Судьбы моей простое полотно...
Я родился в деревне Хальч Ветковского района. Наш отец сначала вступил в колхоз, а мать не соглашалась ни в какую. А потом отец все бросил и уехал на заработки, подальше от пятерых детей. Мама же вступила в колхоз и работала как одержимая. Выжинала вручную четверть гектара ржи. Потом стала бригадиром. Работала и училась. Выбрали ее председателем колхоза. И хотя мы, да и все остальные люди, трудились как пчелы, жили очень бедно.
Помню, мне было лет шесть - семь. Вечер. На треноге у печки в чугунке, прикрытом сковородой, варится бульба на ужин. В это время в хату заходит женщина с ребенком на руках. Просит что-нибудь дать ей поесть. Мама говорит, чтобы шла к соседям, у них только один мальчик, а у нас - 7 душ. В чугунке на треноге всего 15 бульбин. Нам самим попадает по 2 штуки. Так что дать ей нечего. Но женщина умоляет маму дать хоть одну бульбину. Говорит, что умирает с голоду, и ребеночку очень плохо... И вдруг в отчаянии хватает из кипящего котелка картофелину и тут же ест...
В 1937 году нашего учителя ночью забрал "черный воронок". Нам, ученикам, сказали, что он - враг. Макар Матвеевич Кончиц до революции был офицером, хранил у себя дома царские ордена. У него остались трое детей-сирот и больная жена. А мы, его ученики, остались без учителя... Во время войны сожгли нашу деревню. После освобождения нам пришлось жить в землянках, погребах, в бывших силосных ямах. Почти половина жителей деревни умерла от тифа. В нашей семье за две недели в октябре 1943 года умерли бабушка Мария, бабушка Елизавета, дедушка Никита, братик Ваня 11 лет, братик Петя 13 лет.
В конце 1943 года меня призвали в армию. Определили химиком-разведчиком в полковое отделение.
Я благодарен армии, своим товарищам за тот двухлетний фронтовой университет. А еще у меня укрепилось здоровое честолюбие - очень хотелось после войны получить высшее образование. В нашем полку тогда все мечтали учиться, между боями изучали английский. Демобилизовался в конце декабря 1945-го и в обмотках и старой шинели пришел на исторический факультет Гомельского пединститута имени Чкалова. Поступил! Студенческая жизнь была нелегкой: стипендия 190 рублей, а булка хлеба в Гомеле стоила 150 - 200 рублей. Но в 1950 году я институт окончил.
Сейчас мы с семьей живем в Добруше. Много лет выписываю "Советскую Белоруссию". Вот и решил написать в любимую газету о себе и своей жизни. Наверное, самой обычной, но в ней ведь тоже история страны...
Борис ЧЕРНОВ, Добруш.
Надо уметь радоваться жизни
Чем измерить качество жизни (не путать со смыслом жизни и с уровнем жизни, о котором печется ООН)? Многие из нас, конечно, измеряют качество своей жизни количеством денег в собственном кошельке. Но вот мне приходилось достаточно много общаться с иностранцами и наблюдать, как они оценивают качество жизни. Если у наших мужчин жизнь хороша, когда есть деньги, то с ними солидарны, пожалуй, только мужчины на Американском континенте. Европейцы же стесняются вульгарного слова "деньги" и оценивают свою жизнь такими категориями, как дом, семья, работа и реже зарплата. Студентам одного из французских университетов предложили сформулировать свое представление о качестве жизни. Они определили его как хорошее образование и работу, где можно работать... поменьше. Чтобы больше времени посвящать своим родным - жене, мужу, родителям и особенно детям, а их должно быть как минимум трое. Еще они хотят отдыхать в экзотических странах, получать удовольствие от жизни. А карьера? Ведь молодые же, перспективные. О карьере всерьез думают лишь 17 процентов опрошенных студентов. Остальные хотят получить профессию, чтобы найти хорошо оплачиваемую работу и работать ровно столько, чтобы обеспечить себе то качество жизни, к которому стремятся. Ни больше и ни меньше. Мне кажется, нам тоже самое время задуматься над приоритетными ценностями жизни. Деньги становятся у нас универсальным критерием жизненного успеха. И стремительно вытесняют остальные его составляющие. Например, семья для молодых людей, судя по данным социологических опросов, вообще где-то на задворках этого самого успеха. Если мы - страна в центре Европы, то должны приобщаться и к универсальным европейским ценностям, не так ли? А ведь деньги уже перестают быть для молодых европейцев такой ценностью. Понимаю: трудно согласиться, что жизнь хороша, когда в кармане ни гроша. Но так ли уж она хороша, когда деньги и стремление заработать их любой ценой вытесняют все остальное, чем богата жизнь?
Ирина ЛУКАШЕВА, Минск.
Письма в редакцию
