Государственно-частное партнерство. Как в Беларуси развивается это направление?

Андреа Викторин, глава Представительства ЕС в Беларуси, обращает внимание: проект Евросоюза и ПРООН, призванный укрепить национальный потенциал в области применения механизмов ГЧП, подошел к завершению. «Ребенка» за 2,5 года научили многому, и теперь время отпускать его топать самостоятельно. Результаты работы у всех на слуху. Например, появление Центра ГЧП при Минэкономики, создание Межведомственного инфраструктурного координационного совета (МИКС), проработка профильного закона, ряда пилотных проектов. Все это развилось из рекомендаций, содержащихся в оценке готовности ГЧП в нашей стране, которые дали эксперты в 2012 году. 

Впрочем, некоторые советы еще предстоит реализовать. При этом на местах не разделяют в полной мере удовлетворение зарубежных специалистов, хотя и признают, что без ГЧП в социальной и транспортной сферах не обойтись. Только бюджетных средств на нормальное их развитие может и не хватить, так что следует активнее подключать к проектам бизнес. Основные препятствия — отсутствие закона, проработанных проектов, знаний у региональных властей, нехватка квалифицированных кадров, поделилась результатами опроса Алена Дадеркина, руководитель проекта ЕС/ПРООН.

Отчасти такие ответы можно списать на слабую информированность. Хотя первый замминистра экономики Александр Заборовский признал: квалифицированных кадров у нас действительно не хватает. В стране сегодня работают более 300 специалистов по государственно-частному партнерству, часть из них готовит Академия управления при Президенте. Их квалификация подтверждена по методикам, согласованным с ЕЭК ООН, Представительством ЕС в Беларуси. После того как выйдет Закон о ГЧП, Минэкономики будет просить руководство академии, а также ряда экономических университетов ускорить подготовку кадров для этой сферы. Вовлечь в работу планируется и консалтинговые компании, фирмы, занимающиеся проектированием. Кроме того, сейчас активно обсуждается вопрос создания подразделения по ГЧП в структуре Банка развития, который занимается долгосрочными инфраструктурными проектами. Такой вариант специалисты придумали не сами — подсмотрели, как это делается в России. 

А россияне, кстати, заинтересовались возможностью вложиться в наши проекты. Так, недавно Минэкономики и Федеральный центр проектного финансирования Внешэкномбанка подписали меморандум о сотрудничестве. Гендиректор центра Александр Баженов обратил внимание:

— В отличие от большого количества международных финансовых организаций, которые занимаются поддержкой проектов, используя донорские деньги, мы донорской организацией не являемся. Финансируем подготовку проектов из расчета, что у него должен быть успех. Сейчас мы как раз смотрим, какие пилотные проекты могли бы запустить совместно с белорусской стороной. 

Напомним, МИКС отобрал семь проектов. По предварительным оценкам, общая стоимость всех превышает миллиард долларов. Самый крупный — реконструкция 75 километров дороги М-10 от границы с Россией — потянет примерно на 350 млн долларов. Известно, что он станет первым примером ГЧП в нашей стране, старт назначен на март 2017 года. Планируется, что весь следующий год будет идти подготовительная работа и выбор партнера. Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) и Международная финансовая корпорация (МФК) уже заявили, что готовы поддерживать строительство дороги на всех стадиях. Кроме дороги М-10, в лидерах еще три проекта. Речь идет о строительстве мусоросжигающего завода в Бобруйске, Бешенковичской ГЭС и реконструкции комплекса зданий городской клинической больницы № 3 в Гродно под областной онкодиспансер. Ими также заинтересовались МФК и Всемирный банк, который, к слову, уже вложил около 2 млрд долларов в наши энергетику, экологию и дороги.

— У каждого проекта есть свой инициатор — исполком, которого поддерживают ряд других госорганов. Мы видим, что некоторые активно работают с предложениями, продвигают их, а некоторые проекты остаются в стадии декларирования, — прокомментировал ситуацию Александр Заборовский. 

Он отметил: семь проектов не предел. Если появятся интересные предложения, неважно, от госсектора или бизнеса, Минэкономики их поддержит. При этом не надо забывать, что в «загашнике» еще сотня нужных для общества проектов, претендующих на частные инвестиции. Среди них 10 касаются энергетики, 15 — транспортной инфраструктуры, 48 — социальной, 12 — жилищно-коммунальной, 16 — отнесены к прочим объектам. Объем этого портфеля оценивается в 3,5 млрд долларов. В целом же, согласно Национальному инфраструктурному плану на 2016—2030 годы, суммарная потребность в инвестициях для появления новых дорог, больниц, объектов энергетики на протяжении следующих 15 лет составляет 62,5 млрд долларов. При этом только на ближайшую пятилетку понадобится изыскать 18 млрд долларов — деньги колоссальные. Правда, при сохранении прежних объемов финансирования в строительстве и реконструкции инфраструктуры госбюджет сможет выделить только около 30 млрд долларов. Потому без участия бизнеса не обойтись. 

Суть ГЧП в том, что государство заключает договор с одним партнером на 20—30 лет. Тот сначала вкладывает деньги в реализацию и обслуживание проекта. А спустя некоторое время из бюджета начинают покрывать его расходы. Или же предприниматель монетизирует проект и начинает за его эксплуатацию брать деньги, причем сумма согласовывается с государством.

Минфин особые надежды возлагает на инвестиции в ЖКХ. Мол, займись частник этой сферой, многое бы стало проще и понятнее, ведь бизнесмен заинтересован в получении прибыли, которую может дать эффективная, современная и прозрачная система. 

Но прежде частный сектор должен иметь на руках документ, в котором будут прописаны все условия сотрудничества на 20—30 лет вперед. Понятное дело, в зависимости от опыта он будет немного корректироваться. Немного — ключевое слово, ведь значительные изменения, как показывает практика, отпугивают бизнес. 

Наш законопроект о ГЧП хорошо подготовлен, замечают специалисты. Ожидается, что к концу года он будет принят. Сейчас документ как раз готовится ко второму чтению в Палате представителей Национального собрания. Эксперты поспешили со своими замечаниями. В частности, Татьяна Бессараб, эксперт по ГЧП при ЕЭК ООН, подчеркнула: нужно исключить вероятный конфликт с концессионным законодательством, прописав, что партнера будут определять по алгоритму ГЧП. Кроме того, в законе предлагается обозначить компетенции всех заинтересованных. 

— Многие проекты в Украине не смогли дойти до конца из-за того, что отсутствовало распределение обязанностей, было не понятно, кто и что делает, к кому и на каком этапе обращаться, — поделилась опытом Татьяна Бессараб и напомнила, что параллельно нужно вносить изменения в действующие документы, работать над подзаконными актами. Например, над порядком выбора партнера и составлением договора, описанием гарантий, методологией оценки эффективности. 

— Мы уже столкнулись с вопросами в проекте М-10 и понимаем, насколько сложно структурировать подготовительный этап работы, финансовую часть разработки техзадания для международного конкурса. Когда подойдем к рассмотрению самого контракта, без помощи специальной структуры, например в Банке развития, сложно будет провести финанализ. На будущее придется также пересчитать расходы финансирования соцсферы, например, определить, сколько денег тратится на создание благ для одного учащегося, содержание квадратного метра площади. Так мы сможем понять, выгодно ли предложение бизнеса, — обозначил перспективы первый замминистра финансов Максим Ермолович.

Стоимость всех существующих инфраструктурных объектов в мире оценивается в 50 трлн долларов. При этом в ближайшие 20 лет потребность в инвестициях будет составлять 57—67 трлн долларов. То есть до 3,5 процента инвестиций от мирового ВВП потребуется направить в развитие инфраструктуры. Эта оценка McKinsey основана на историческом объеме инвестиций в инфраструктуру за последние 18 лет на уровне 3,5—3,8 процента от ВВП. При этом прогнозы не учитывают опережающий рост спроса на инфраструктуру в связи с увеличением доходов населения и повышение ее качества в странах, где она исторически недофинансировалась (например, в Бразилии или России). Если принять во внимание эти факторы, то потребность в инфраструктурных инвестициях может превысить 5 процентов от мирового ВВП (80 трлн долларов). Однако в большинстве стран мира инфраструктура недофинансируется на 20—40 процентов.

Государственные инвестиции составляют порядка 65 процентов, но возможности их дальнейшего наращивания ограничены высокой долговой нагрузкой и дефицитом государственных бюджетов. Роль частных инвестиций, на долю которых сейчас приходится 35 процентов от инфраструктурных, существенно возрастает. В прошлом году бизнес вложил в школы, дороги, больницы, энергетику по всему миру около 700 млрд долларов. Треть средств из этой суммы привлечена из прибыли инфраструктурных предприятий и размещения их акций среди портфельных инвесторов, а остальные — за счет выпуска облигаций и банковских кредитов, в том числе от международных финансовых институтов, таких как Всемирный банк, Европейский банк реконструкции и развития, Азиатский банк развития, и прочего.

— Наш регион находится в сложной экономической ситуации. За первые полгода ВВП и промышленное производство просело на 2,5 процента. Практически на треть за это время снизилась внешняя торговля, на четверть — взаимная. Уменьшились инвестиции, отчасти это обусловлено негативными ожиданиями от бизнеса. Есть и бюджетные ограничения. Все вместе сказывается на инфраструктуре, а с ней проблемы во всех наших странах. Нужно искать инструменты и механизмы преодоления этих тенденций. В этой связи ГЧП должно играть одну из главных ролей, причем в масштабах ЕАЭС. Потому мы обратились в Евразийский банк развития с просьбой сравнить законодательства в сфере партнерства бизнеса и власти стран нашей пятерки. Анализ даст повод для размышлений в части того, что еще нужно сделать, чтобы повысить отдачу от ГЧП в союзном масштабе. Готов он должен быть к началу следующего года. 

Следует не забывать, что поработать сообща нам придется и над более глобальными проектами. Например, над осуществлением проекта экономического пояса Шелкового пути. Сейчас как раз идет наполнение плана мероприятий. Проект предполагает не только экономическое, но и инфраструктурное сопровождение. 

— Помимо инструмента для развития инфраструктуры и услуг, ГЧП находится в центре содействия экономическому росту, улучшения макроэкономических показателей, развития частного сектора, малых и средних предприятий, в узле ключевых показателей экономики. Как пример — в 2013 году Еврокомиссия признала 8 контрактных проектов ГЧП, которые принесут более 7 млрд евро финансирования. Каждый евро, вложенный государством, дает инвестиции более чем на 3 евро, создает фабрики будущего, развивает энергоэффективные здания, зеленую энергетику, влияет на конкурентоспособность промышленности, создание рабочих мест высокого уровня. 

— Если говорить об инфраструктуре, государствам во всем мире суммарно не хватает 1 трлн долларов инвестиций — в школы, больницы, объекты энергетики. Поэтому надо разрабатывать новые виды партнерства, инновационные механизмы финансирования. Государство не может добиться всего само. И здесь ГЧП вступает в роль. Не всем удается выстроить отношения бизнеса и государства по этой модели. Потому нужно ориентироваться на лучшие мировые практики. У нас есть совет по ГЧП, его представители выезжают в разные страны и ищут примеры эффективной работы. Учитывая наработки, очевидно: нам нужно разрабатывать хорошие стандарты, чтобы избежать коррупции при выстраивании ГЧП, устанавливать показатели эффективности, создавать сильные организации в каждой стране для продвижения партнерства, основательную юридическую базу. Это те основы, на которых, в частности, можем финансировать в ГЧП. Это мы видим в Беларуси. Страна становится передовой, модельной в этом плане. Есть готовые к инвестициям проекты, план по развитию национальной инфраструктуры, действуют Межведомственный инфраструктурный координационный совет и Центр ГЧП при Минэкономики, есть проект Закона о партнерстве.

m_druk@mail.ru