Параллельные миры

Вступительная кампания в вузы еще где–то далеко за горизонтом, но есть повод поговорить о ней уже сейчас. Услуги репетиторов снова подорожали. Дешевле 15 у.е. за одно занятие (два академических часа) в Минске уже и не найдешь...

Так что же случилось? Оказывается, обычная для этой поры история. Не так давно в стране прошло репетиционное тестирование. Его результаты встревожили не одного родителя. Представьте себе ситуацию. Ребенок, приносивший, например, по математике, физике и русскому языку только «девятки» и «десятки», сообщает папе с мамой итоги пробного теста: русский язык — 64 балла, математика — 51 балл и физика — 32. То есть получается, что уровень знания русского языка — 6, математики — 5, физики — 3? Таким образом, школьный отличник внезапно превращается в жалкого середнячка.

Кстати, довольно типичная картина. Об этом рассуждает и директор Республиканского института контроля знаний Николай Феськов. По его словам, первое репетиционное тестирование ученики, как правило, пишут слабовато. Но стоит ли из этого делать трагедию? Ведь впереди еще полгода учебы и многие темы просто не пройдены. Результаты февральского тестирования традиционно более оптимистичны. Но...

Сейчас у пап и мам — волнение. У ребенка–«девяточника» — нешуточный стресс. Встревожены и учителя. Ведь вступительная кампания надвигается с неотвратимостью хода времен. Что делать? Безусловно, искать помощь где–то помимо школы, гимназии или лицея. Надо спасать «неуча» хотя бы элементарным натаскиванием по тестовым заданиям. За любые деньги. Отсюда рост спроса на услуги репетиторов и соответственно их расценок.

Знаю, введение тестирования было подчинено важнейшей цели — сделать вступительные экзамены равнодоступными для всех независимо от толщины кошелька родителей школьников и их прописки. Тесты свели к нулю возможность взяточничества в вузах. Машина стала беспристрастным экзаменатором. Все это — плюс. Но почему–то вступительная кампания по–прежнему круто проходится по родительским кошелькам. Взрослые лихорадочно ищут репетиторов, потому что школьные оценки их чада, как правило, оказываются гораздо ниже тестовых. И не на 1 — 2 балла, как было, скажем, в пору моего поступления в вуз, а на 5, 6 и даже 7. Плохо учат в школе? В ответе на этот вопрос не хочется быть категоричной, но... Дочь моей приятельницы фактически прогуляла 11–й класс (тогда еще не учитывали балл аттестата о среднем образовании), занималась только с репетиторами. И кстати, стала квалифицированным врачом. Хотя не буду обобщать. Потому что после обидных слов тысячи учителей, заслуженных мастеров своего ремесла бросят камень в мой огород. И будут тоже правы.

Так в чем же, собственно, дело? Ведь это ненормально, что даже отличникам приходится систематизировать знания с помощью репетитора. Это неправильно, и так не должно быть. Ведь в таком случае мы все сводим к тому, от чего так радикально уходили, реформируя систему образования, — к конкурсу родительских финансовых возможностей. Только уже на новый лад.

«А если все будут отвечать на 100 баллов, как тогда отбирать лучших из лучших?» — возражают всякий раз составители тестов, когда речь заходит о сложности заданий. Реальность же, замечает Николай Феськов, такова: 92 процента выпускников школы хотят получить высшее образование. Фактически поступит в вузы только треть. Конкуренция высока, и она также подогревает спрос на репетиторские услуги.

Однако в таком случае надо признать, что платный вход в вуз неизбежен. Некий недосягаемый 100–процентный результат заявлен, и к нему будут стремиться те, кто штурмует престижные факультеты. Уровень подготовки ученика, занимавшегося с учителем индивидуально, наверное, выше, чем того, который получал знания, в «общем порядке» — в классе на 20 человек. И если репетиторство становится все более массовым явлением, то шанс выбрать полюбившуюся специальность и поступить у тех, кто не платил за индивидуальные уроки по тестируемым предметам, становится редким счастьем. Или я ошибаюсь?