...Десять старых кладбищ перестало существовать за последние полвека только в одном Минске. Да и кто их помнит?.. И не задумывается никто, что так же поступят и с ним - "героем" нашего времени: сроют его могилку, памятный знак и проложат трассу или построят парк, многоэтажку или бизнес-центр. Никто и слова не замолвит.И удивительно, что на бывшей минской окраине Долгий Брод сохранилось достаточно старое городское кладбище. Прижавшееся с одной стороны к трамвайным путям, почти заглядывая в окна соседних жилых домов, оно давно закрыто для новых захоронений. Но благодаря судьбе не срыто, не уничтожено и еще хранит память о великих и простых людях, нашедших здесь последнее пристанище.
Военным кладбище нарекли потому, что с середины позапрошлого века хоронили на нем умерших в военном госпитале (к тому же после Второй мировой здесь были похоронены погибшие советские солдаты). На рубеже ХIХ - ХХ веков здесь соорудили церковь в псевдорусском стиле в честь Александра Невского - также по военному поводу. Храм был задуман как памятник воинам-землякам, сложившим головы в русско-турецкой войне 1877 - 1878 гг. Бились тогда 117 воинов, чьи имена помещены на мраморных досках в святыне, за освобождение Болгарии от османского ига. "Русские воины, убитые под Плевною", как гласит надпись на доске, были разного происхождения - преимущественно белорусы, литовцы, латыши, служившие в 30-й артиллерийской бригаде и 119-м Коломенском полку. Все они здесь похоронены: за алтарной стеной храма - высшие офицеры, а неподалеку - две братские могилы солдат. В советское время, даже после закрытия в 1938 году, храм чудом уцелел. Почти не затронула его и война. По легенде, 24 июня 1941 года одна из бомб угодила в церковь, пробила свод и упала перед алтарем напротив образа архистратига Михаила, но взрыва не было. От бомбардировки взрывной волной снесло главный купол, но вскоре пламя само собой погасло. А 5 июля 1941 года протоиерей Владимир Финьковский вновь освятил храм.
Как бы ни отвергалась религия - "опиум народа" - большевиками, но именно подле Александро-Невской церкви стало престижно хоронить с 20-х годов ХХ века самых заслуженных людей страны. Были это преимущественно ученые, писатели, композиторы. Так Военное кладбище стало пантеоном муз...
Самая, пожалуй, знаменитая могила - первого президента Белорусской академии наук Всеволода Игнатовского. Он - один из первых "национал-коммунистов", кто в 30-е годы сложил голову во время репрессий. Неподалеку - памятник еще одному видному белорусу. "Всебелорусский староста", как именовали Александра Червякова, неизменного председателя ЦИК БССР в 1920 - 1930-е годы, покончил жизнь самоубийством после "разоблачений" на одном из съездов в мрачном 37-м... Ныне могила Червякова как бы затерялась, не видна, а вот Игнатовского - у самого входа, в начале 90-х на ней даже новый памятник поставили.
Характерный памятник на Военном кладбище - "пiанэрцы Галi Вайтэнкавай. 14 красавiка 1919 - 14 кастрычнiка 1929". Надпись выполнена еще по правилам дореформенного белорусского правописания на крепкой гранитной плите. Маленькая девочка, ей так мало отмерено было жизнью, а сколько будет жить о ней напоминание в виде этой плиты? Может, живут еще где-нибудь ее родственники? В справочнике Минской городской телефонной сети зарегистрировано около 30 абонентов с фамилией Войтенков (Войтенкова) и столько же Войтенко - может, среди них отыщется тот, кто вспомнит о маленьком человечке с печальной судьбой?
Вообще-то изначально Военное кладбище было задумано как православное, но уже со времен русско-турецкой войны, а может, и ранее оно таковым не является. Вот могила Станиславы Челядинской, урожденной Шабловской, - памятник выполнен на "кресовой польщизне". Подле - обелиски с белорусскими надписями, русские с "тутэйшым" акцентом: Арловская, Казловская, Евдакия, Камлюк Адэля Антоновна... Есть и "экзотические" примеры, как могила одного поэта: Абраша Омерович (Алесь Лiпневи). Член Ленинского Комсомола. Ум. 31 марта 1933 г. Ошибка в написании псевдонима на памятнике чуть не подвела: подумалось, что какой-то приезжий с юга лежит, но что-то знакомое слышалось в имени - по справочнику оказалось, что правильно писать - Лiпн„вы.
Но было бы несправедливо обойти вниманием классиков. Где похоронен Павлюк Трус или Кузьма Чорны? Кто-то знает, а кто-то догадывается, что здесь, на Военном. Проезжают горожане мимо в трамвайчиках, поглядывают на старое кладбище, и даже в голову никому не придет принести хотя бы раз в год на могилу классиков обычные полевые цветы... Похожий на сфинкса надмогильный монумент автору Государственного гимна Беларуси Нестору Соколовскому тонет в сером тумане, также редко чувствуя на себе взоры благодарных потомков.
Чтобы благодарность появилась, она должна быть воспитана. Не стало местом поклонения Военное кладбище, увы... Ни Янка Купала, ни его мать Бенигна Луцевич, урожденная Волосевич, давшая народу его лучшего песняра, ни жена поэта Владислава Францевна из рода Станкевичей... Ни Якуб Колас, увы, никто из них не почитаем вниманием обитающих рядом или проезжающих, проходящих мимо каждый день горожан. Врос в землю синеватый памятник "Язэпу Геранiмавiчу Васiле›скаму. 1905 - 1929 гг. Дарагому таварышу па до›гай сумеснай рабоце на працо›ным фронце ад рабочых, работнiц i служачых друкарнi БДВ". Кто сейчас способен на такую надпись, пример, стоящий восхищения корпоративной солидарностью? А еще Язэп Василевский был известен как отличный певец в хоре Первого Белорусского государственного театра под руководством Владимира Теравского (об этом узнал случайно пару лет назад в архиве).
Было бы полезно привинтить к ограде кладбища небольшой план и указать самые важные места захоронения не последних людей из нашего прошлого: революционера Ивана Пулихова, народных артистов Арсена Арсенко, Евстигнея Мировича, заслуженного артиста Владимира Крыловича, ученых Владимира Перцева и Николая Блиодухо, писателя Эдуарда Самуйл„нка, поэта Валентина Тавлая, композитора Алексея Туренкова, художника Янкеля Кругера и иных.
Вайсковыя могiлкi Мiнска
Не будуць варот зачыняць.
Спынiся - дал„кi цi блiзкi
Тут маршалы нацыi спяць.
Так поэтическим словом описал Рыгор Семашкевич неосуществленную идею - сделать Военное кладбище национальным пантеоном. Но идея тогда наполняется содержанием, когда в ней принимают участие люди. И сделать кладбище (не только это, но и любое другое) не местом вечного упокоения и забвения, а местом памяти и жизни, пусть в ином мире, - это зависит только от нас.
