Не раз убеждалась, что деятельные, целеустремленные люди не случайно появляются и никуда не исчезают... Кажется, совсем недавно в интервью со мной Валерий Казаков, российский писатель — и белорусский тоже, потому что пишет как на русском, так и на белорусском языке, — размышлял о судьбах двух народов.
И вот спустя три года Валерий Николаевич вновь заглянул в гости в редакцию, теперь уже как доверенное лицо кандидата в президенты РФ В.В.Путина. Мы продолжили наш разговор, как будто сделав паузу после запятой...
— Валерий Николаевич, слушая предвыборные речи Владимира Путина, было ощущение, что во многом повторяется то, что делается в Беларуси, — стабильность, сильное, процветающее государство...
— Естественно, ведь это является ответом на запрос общества, переплетение ментально одного народного сознания, конечно, происходит. Так же, как у нас может быть единым и ответ на возникающие проблемы. На этой неделе на встрече в Манеже я задал вопрос Путину по поводу санкций, которые Евросоюз ввел против Беларуси. Меня как белоруса это волнует, и я солидарен со своим кандидатом, который сказал: «Никакие санкции не могут решить злободневные вопросы». Легче всего, конечно, обидеться и отозвать послов. Это даже не внешняя политика. Это уход от политики. Кто знает дипломатию, то, в каких сложных, почти военных условиях порой дипломаты работали, укрепляя мир и улучшая взаимоотношения между народами, сегодня не приемлет такого демарша. Я не исключаю, что это один из таких первых долговременных ходов, направленных не только против Беларуси, но и России. Но Владимир Владимирович прав, когда говорит, что никакие санкции, никакие изоляции на сегодняшний день ничего не дадут.
Знаете, как писатель, близко связанный с социологией, политологией, с управлением людьми, я все это время, начиная с 1991 года, мучился отсутствием идеологии. Так вот, в предвыборных путинских статьях наконец–то появились те столбы, на которых может сформироваться пресловутая российская идея. Идея сильного, независимого, дружелюбного ко всем своим соседям государства.
— Сегодня звучат такие спекуляции, что, мол, вот сегодня Путин говорит хорошо о Беларуси, дает какие–то преференции экономические, а после выборов он закрутит гайки. Вот такой расхожий стереотип, особенно у оппозиции...
— Еще раз напомню его ответ по санкциям, когда он сказал, что никакие санкции на наши интеграционные процессы с Беларусью не повлияют. И перед этим я ему задавал вопрос об отношениях с Минском, на что он четко ответил: всякие эти войны в эфире, взаимные упреки — все это уже в прошлом. Есть два народа, у каждого из которых есть своя история, сложная история, не всегда лицеприятная, но именно благодаря этой истории мы стали теми, кто мы есть. Мы, белорусы, являемся этнообразующей частью российского государства, и поэтому если говорить об отношениях с Россией, то мы говорим о некоей общегенетической близости. О единой духовной составляющей. Здесь больше чем братство.
— Но мы не чувствуем, например, себя таким большим народом, как это ощущает каждый россиянин.
— Вы знаете, я не заметил, чтобы белорусы себя чувствовали маленьким народом. Государство может быть маленьким или средним, а белорусы себя чувствуют нормальным народом. Я не видел такого, чтобы белоруса можно было унизить или он сам унизился, дескать, вот я такой маленький, несчастненький... Ну, может быть, отдельные личности, которые уезжают просить где–то деньги, так самоуничижаются.
— Валерий Николаевич, как вы видите равноправные отношения в Евразийском союзе при том, что у России в нем процентов 90 экономики, активов, всего?
— Я не думаю, что в России кто–то покушается на независимость Казахстана или Беларуси. Мы уже создали общее таможенное пространство, и никто этого не заметил, кроме статистики, которая зафиксировала рост товарооборота. И слава богу, если мы не замечаем, что стало просторнее, что стало больше воздуха и света, это хорошо. Евразийское пространство существовало тысячелетия, и, кстати, Президент Беларуси является одним из родоначальников Евразийского союза. Надо меньше обращать внимания на всякие страшилки, что кто–то кого–то съест. Беларусь пытались съесть тысячелетиями, и почти все, кто пытался это сделать, ломали себе зубы. Потому что это самодостаточное европейское государство и по своей исторической судьбе, и по своему историческому взносу в общую копилку европейской цивилизации. Без Беларуси и России не было бы Европы.
— А вы назвали бы Путина единомышленником Лукашенко?
— Я думаю, что в основных посылах — да. Они оба государственники. А вообще, я хотел бы ответить на ваш вопрос шире, касаясь в целом природы власти. Вы знаете, я долгое время как писатель наблюдаю трансформацию человека во власти. Чем больше я в это вникаю, тем больше понимаю, насколько тяжело в ней искренним людям, которые действительно являются национальными лидерами. Возьмите классический западный образец — книгу «Государь» Макиавелли — и почитайте этот учебник цинизма, подлости и сволочизма. Чтобы уподобиться подобному «государю» — в этом ничего сложного нет. А вот быть настоящим лидером в современном мире очень сложно.
— Тем более что более сильные государства хотят диктовать...
— Сильные государства никогда никому не диктуют. С сильными государствами приятно дружить и работать. Как только сильное государство начинает диктовать, в обиходе это называется жлобством. К жлобу в гости не ходят. На него смотрят с пренебрежением. Сильное государство — только то, которое уважает своих партнеров.
