Спектакль "Шагал... Шагал" Виталия Барковского (по пьесе В.Дроздова "Прямой вагон до Парижа со всеми пересадками") сейчас не часто можно увидеть на родной сцене, в Коласовском театре. У него большая и интенсивная международная жизнь: Англия, Шотландия, Молдова, Польша, Италия, Франция, недавно Литва и снова Польша. Но на родной сцене он проходит особенно: в актерских душах от соприкосновения с Витебском открываются новые токи, появляются новые интонации и неожиданные чувства.На последнем спектакле в финальной сцене, когда медленно-медленно вся картина погружалась в темноту, вдруг все увидели, что в маленьком домике Города забыли погасить лампочку. Эта деталь оказалась такой трогательной и нежной, что стала символом спектакля: огонек надежды - это то, что остается, когда исчезает все.
Неугасимый огонь - принципиальный знак для Виталия Барковского. Если этот луч вспыхивает, он словно очерчивает круг, в котором осуществляется человек со всей своей душой и надеждой.
...Осенью 1918 года Марк Шагал вернулся в свой родной город из Москвы и создал здесь Народную художественную школу, чтобы его любимый Витебск вошел в историю мирового искусства. Ему дали этот дом на тогдашней улице Бухарина N 10, бывший дом банкира Вишняка, с полуколоннами при входе, в три этажа, вместительный и удобный внутри - большая удача, учитывая, что Витебск в то время - город прифронтовой. Школа начала работать в январе 1919 года. Над крышей развевался зеленый флаг с всадником и надписью: "Шагал - Витебску". И это войдет в историю. Культурная жизнь била ключом: это время назовут "Витебским ренессансом".
Режиссер Виталий Барковский воспринимает время циклично, когда все повторяется и возвращается. Поэтому этюды памяти становятся на нынешнем этапе его творчества основным жанром спектаклей. Так выстроена "Мадам Боншанс" об Амедео Модильяни и Хаиме Сутине (по пьесе В.Дроздова) и так выстроен "Дакрануцца вуснамi да няб„са›" (по мотивам пьесы Т.Уильямса "Старый квартал").
В "Зямлi" по мотивам творчества Якуба Коласа тот же образ цикла. Но если "Шагал..." пронзительно интимен, то "Зямля" - глубинна, панорамна. Если "Шагал..." - высота птичьего полета, то "Зямля" - укорененность, рождение, обряд, существование крестьянского рода. Если "Шагал..." - мозаика фрагментов памяти, то "Зямля" - поток сознания, широкий, как крестьянский род. Если в "Шагале..." - художник и город, то в "Зямлi" - художник и род, художник и народ. В "Шагале..." все прозрачно, легко и изящно, все светится призрачным светом юношества и прелестной чувственности. В "Зямлi" - все фресково, упруго, насыщенно и напористо. Память в "Шагале..." гармонична. Память в "Зямлi" мятежна.
В московской газете "Коммерсантъ" писали: "Сценическая поэма по мотивам творчества белорусского классика Якуба Коласа "Зямля" - визитная карточка театра. Но даже этот самый национальный из всех его спектаклей нельзя назвать этнографическим. При том, что в постановке много фольклорных элементов, она не выглядит арбатской расписной матрешкой. Разговор о жизни и судьбе витебский театр ведет в духе другого своего классика, Марка Шагала. Абстрактные декорации Владимира Матросова, изломанная, неправильная пластика Владимира Колесова и вневременная музыка Александра Криштафовича и Дмитрия Лукьянчика создают на сцене космический мир, не привязанный к месту и сюжету... так что стоит отбросить скепсис и убедиться, что настоящий театр бывает и за пределами Садового кольца". А "Известия" подчеркивали: "Спектакли называли стильными, овеянными поэзией и мистикой, наполненными болью за свой народ. На московскую публику повеяло спокойствием и сосредоточенностью".
В сгущающейся тьме сцены навстречу залу движется едва заметный, маленький огонек... Человек в цивильном костюме идет к зрителям с зажженным фонарем. Григорий Шатько - Песняр начинает спектакль. Его герой идет навстречу себе самому. В поисках смысла себя самого. В поисках смысла прожитого. Человек идет на исповедь. Он несет свою душу. Несет огонь в поднятой руке.
Люди из его рода, люди в серых свитках противостоят ударам судьбы, исчезновению в небытии. Энергия массы, единой, мощной, земной, поднимается и двигается на зал, как девятый вал. В этом проявилась главная идея спектакля - именно в массе, которая есть сама земля, поле, стена жита, шум ветра, гул истории, дыхание грозы. Все тут слилось и все потеряло цвет, оттенки, детали - осталась только дышащая, напрягающаяся, мятущаяся масса...
Спектакль создан в новом для драматического театра жанре - это хореодрама: в "Зямлi" пластика становится ведущим структурным ходом спектакля. Сценография В.Матросова отличается минимализмом и стремлением к обобщению: планшет сцены обозначен как пустое поле, которое "прорастает" людьми, становится пространством смысла бытия нации и ее Песняра. Визуальность, смысл и ритмика постановок Барковского базируются на музыкальных законах - его сценические произведения существуют в музыкальном пространстве, которое предстает и рамой, и структурой спектакля. Композитор А.Криштафович создает космическое звучание "Зямлi". Вся партитура основана на законах белорусского лада.
В Литературном музее Витебского государственного университета в окружении фотографий знаменитых людей Витебщины, документов, старых газет и журналов, уникальных монтажей я разговариваю с поэтом Анатолием Конопелько после его лекции для студентов о Якубе Коласе, о творчестве Песняра, разговариваю о его впечатлениях от "Зямлi": "Творчество Коласа сложное. Его путь - множество путей. Мне импонирует, что в спектакле осмысляются жизненная философия самого Коласа, его поиск новой земли... Мы привыкли к драматическому построению на сцене - персонажному, образному, сюжетному. А здесь нет сюжета, мы видим действие массы. Драматизм я ощущаю в самой постановке. Поиск своей земли не прост, это смысл жизни нашей нации".
"Зямля" - философский текст, трудный текст. Но прелесть его в том, что он позволяет считывать разные слои и воспринимать целостность как большую метафору. Александр Иняхин, московский критик, сформулировал это так: "Мне показалось, что название вашего спектакля "Остров-Земля". Земля как Остров в космическом океане... Здесь Время соединяется с Пространством".
Режиссер Виталий Барковский вывел смысл в пространство мифа, поднял глубинный слой мышления, в котором хаос рождает космос, а космос распадается в хаос, в котором свобода человека равна его несвободе от общности, а его воля подчинена генетическим истокам, разум же его и совесть равны и миру, и народу.
