С приходом весны количество попрошаек на улицах резко выросло. Каждое утро профессиональные нищие выползают на свет божий, чтобы разжалобить нас и получить больше денег. Почему на вид вполне здоровые люди просят деньги вместо того, чтобы заработать их своим умом и руками, попыталась выяснить корреспондент «Р».
Спускаюсь в подземный переход возле Купаловского театра и сразу замечаю женщину с картонной табличкой в руках: «Помогите, тяжело болен ребенок». Здесь же и фотография малыша, подозрительно похожая на вырезку из журнала. Есть ксерокопия истории болезни – согласно ей, у ребенка «диплазия правой почки». Правда, оттиск слабый, ни одной надписи не разобрать, фамилии ребенка нет и называть ее мама категорически отказывается, ссылаясь на врачебную тайну.
— Сколько денег нужно собрать? – спрашиваю.
— Тысячу долларов, — артистично вздыхает страдалица и добавляет: — И это только на один осмотр.
Да, все мы знаем, что порой стоимость лечения, особенно в зарубежных клиниках, исчисляется десятками тысяч долларов. Но, скажите, разве можно их собрать подаянием и кто, спрашивается, сидит с больным ребенком, пока мама днями стоит с протянутой рукой? А в благотворительные фонды просительница, говорит, не обращалась: боится, что ее обманут. Кто обманет? Зачем? Каким образом? Эти мои вопросы повисают в воздухе.
— Такого заболевания в природе вообще не существует. Есть диСплазия и гиПОплазия. А осмотр больного с такими диагнозами стоит у нас порядка 200 тысяч рублей, но никак не тысячу долларов, — дали мне справку по поводу тяжелой якобы болезни малыша во 2-й городской детской клинической больнице.
Пока я веду беседы с явной, извините уж за прямоту, мошенницей, к нашему разговору прислушивается милиционер.
— Она стоит тут уже который год. За это время ребенок, а в том, что он есть, я очень сомневаюсь, уже, наверное, и школу успел бы окончить, и работу найти, — говорит старший сержант. — Пару раз видел, как на собранные деньги она покупала «чернила» в соседнем гастрономе.
Почему, спрашиваю, видя такое безобразие, вы его не пресекаете? Стоял бы здесь, к примеру, музыкант какой, вы бы его моментом оформили. Оформил бы, говорит сержант, на вполне законных основаниях. А здесь сделать ничего нельзя: в Кодексе об административных правонарушениях наказания за попрошайничество нет. Все, что можно, — авторитетом, скажем так, придавить, если те слишком уж нагло, а такое часто бывает, требуют денег у прохожих.
Попрошайки-инвалиды есть почти в каждом столичном переходе. Они подворачивают рукава или штанины, придумывают массу всяких ухищрений, чтобы люди обратили внимание на отсутствующие конечности, истерично-нервно, для пущей убедительности, раскачиваются вперед-назад. Кто-то сидит, обняв собаку. Вариант беспроигрышный: жалость к животным у людей просыпается сразу, поэтому «на корм» подают охотнее.
Вот и возле Комаровского рынка стоит женщина средних лет с полосатым шарфом и поведывает душещипательную историю. Говорит, перебралась к нам из Украины и не может найти работу. Только ни национального паспорта, ни миграционной карты у просительницы, по крайней мере при себе, нет. Пожертвовать денег она не просит, а требует, мотивируя тем, что кредит выплачивать нужно. С каких, спрашиваю ее, пор наши банки стали выдавать кредиты людям без белорусской регистрации? В ответ — гордое молчание и взгляд из разряда тех, которым убить можно.
— Я инвалид второй группы, — наконец пускает в ход последний козырь побирушка, но удостоверение показать никак не желает.
Больше двух часов ушло у меня на то, чтобы найти более-менее настоящего нищего. У стен Свято-Духова кафедрального собора стоит небольшой сухонький старичок с седыми волосами и длинной бородой, в черной длинной куртке явно не своего размера. Дом, говорит, есть, но дети не пускают.
— Им своих детей растить нужно, — к моему удивлению, старик отчаянно оправдывал сына.
Люди дают ему деньги неохотно: за те полчаса, пока мы разговариваем, и тысячи рублей никто не кинул. Зато «мама» больного ребенка возле Купаловского театра на бутылку «чернил» уже наверняка настреляла.
Вот и получается, что подаяния просят либо те, кто не желает зарабатывать честным трудом, либо те, кто просто не знает, куда обратиться за помощью. В любом случае, этим людям мы по доброте душевной отдаем те деньги, которых в хосписах ждут действительно тяжело болеющие дети. И некоторые не дожидаются…
Ирина ДУДКА, заместитель председателя комитета по труду, занятости и социальной защите Мингорисполкома:
— Программ помощи инвалидам у нас много. Например, семьям, которые воспитывают ребенка-инвалида, ТЦСОН на 20 часов в неделю предоставляют бесплатную няню. Пока такой услугой могут воспользоваться только родители детей до четырех лет, но уже с июня этот возраст планируется увеличить до 18 лет. Кроме того, одинокие инвалиды и семьи, воспитывающие ребенка-инвалида, имеют право на ряд социальных выплат. Если одинокий инвалид попал в трудную жизненную ситуацию, например, нужны деньги на лекарства после операции, то раз в год он имеет право на единовременную выплату в размере трех бюджетов прожиточного минимума. Чтобы получить помощь, нужно обратиться в управление социальной защиты по месту жительства.
Дмитрий РУСАКОВ, начальник отдела по чрезвычайным ситуациям и розыску секретариата Белорусского Общества Красного Креста:
— Помощь переселенцам из Украины оказываем в том числе и мы. Например, с июня прошлого года помогли одиннадцати тысячам человек. Выдали им три с половиной тысячи наборов продуктов питания, две тысячи гигиенических наборов, а также около сорока тысяч единиц одежды и обуви. С прошлого декабря совместно с Международным комитетом Красного Креста этим переселенцам раздали четыре тысячи ваучеров на покупку одежды (стоимость одного – 1 миллион 350 тысяч рублей) и три тысячи ваучеров на продукты (каждый по 600 тысяч). Кроме того, у нас работает колл-центр 201, специалисты которого помогают с трудоустройством и поиском временного жилья.
Как отличить аферистов от нуждающихся?
— Спросите просящего, кем он приходится больному ребенку, чем страдает малыш, узнайте фамилию и телефон лечащего врача, больницу, в которой он работает, — позвоните и проверьте информацию.
— Можно спросить, находится ли ребенок в стадии ремиссии. Попрошайки, как правило, сразу теряются — данный термин в их скудном словарном запасе не значится.
— В выписке из истории болезни обратите внимание на дату, чтобы обезопасить себя от помощи уже умершим людям.
— Стоит больше доверять официальным фондам, а не частным лицам.
— Благотворительные фонды часто организуют сбор помощи на улицах с помощью волонтеров. Мошенники пользуются и этим. Если перед вами стоит человек в майке с логотипом фонда, это еще не значит, что он действительно имеет отношение к данной организации. Проверьте его документы.
Инна АКЕРМАН
gorbatenko_inna@mail.ru
