Задача на 7 триллионов рублей
Именно в такую сумму оцениваются складские запасы наших предприятий. Цифра приближается к месячному объему производства. Деньги, потраченные заводами на закупку сырья и комплектующих, замораживаются в тысячах тонн готовой, но нереализованной продукции. Особенно непростая ситуация, по информации Белстата, в автомобилестроении, станкоинструментальной отрасли, деревообработке, легкой промышленности, на предприятиях пищепрома.
Плохо то, что затоваренность «съедает» финансы производителей. По последним данным, 45,5 процента промышленных предприятий испытывают затруднения с платежеспособностью. Поэтому сейчас активно обсуждается и такой вопрос: нужно ли гнать «вал», тратить огромные ресурсы, в том числе валюту, если то, что произведено, не продается?
Что по этому поводу думают директора? Руководитель Минского тракторного завода Александр Пуховой оценивает ситуацию принципиально: «Рынок подорван кризисом, и крупнейшие мировые компании сокращают объемы производства. В то же время МТЗ доведен прогноз по темпу роста в 113 процентов... Не надо «рвать» показатели! Если с такими подходами будем работать, то может случиться ситуация, когда сами себе подножку поставим». Схожее мнение высказывают другие представители директорского корпуса. Учитывать реальную конъюнктуру рынков призывают и ученые. Заведующий кафедрой финансов и банковского дела высшей школы управления и бизнеса Белорусского государственного экономического университета Владимир Усоский убежден: «Нужно адекватно отнестись к очевидным негативным тенденциям. Изменить подходы в управлении экономикой. Прежде всего отказаться от слепого навязывания предприятиям заданий по росту объемов производства. Зачем закапывать деньги в складские запасы?» По мнению экономиста, «снизу», на заводах, лучше видно, что и в каких объемах выпускать.
Проблема затоваренности сейчас — в центре внимания Правительства. «Нам не нужен рост ВВП, из–за которого увеличиваются складские запасы», — расставил акценты заместитель Премьер–министра Андрей Кобяков. Он отметил тенденцию: рост «склада» постепенно замедляется. Но это происходит не благодаря увеличению продаж. Все обстоит иначе: большинство предприятий волей–неволей вынуждены замедлять темпы своей работы. «Проблема же реализации и кардинальной разгрузки складов не решается», — констатировал вице–премьер.
Увы, внешние рынки не воспринимают ни просьб, ни приказов. Во всем мире денег стало меньше, банки ведут себя прижимисто, покупателям приходится считать каждый цент... Дело усугубляется небывалым расцветом протекционизма. Иностранные правительства отгораживаются от чужих, в том числе и белорусских, товаров таможенными и кредитными заборами...
Профессиональные экономисты склоняются к выводу: пока мировая экономика не переболеет, не выйдет на новый виток роста, объемы внешней торговли не восстановятся. Можно, конечно, продолжать «штамповать» ВВП и составлять бодрые отчеты о росте национальной промышленности на фоне глобальной рецессии. Но к чему это приведет? Ведь белорусская экономика не только экспортно ориентированная. Одновременно она — импортозависимая. Газ, нефть, металлы, огромное количество комплектующих мы покупаем за рубежом за валюту. А ее запасы, как известно, не бесконечны...
Впрочем, все эти соображения вовсе не означают, что нужно сложить руки и ждать, пока распогодится. Напротив, уже сейчас необходимо делать трезвые выводы и перестраивать производство. Мировой кризис, как суровый экзаменатор, вскрывает все недостатки и слабости в экономике. Стало очевидно, что некоторые наши предприятия и даже целые отрасли не выдерживают конкуренции не только на внешних, но и на собственном рынке. Взять, к примеру, текстильную, швейную, обувную отрасли. Понятно, что спрос на одежду и обувь упал. Не только у нас — всюду. Даже многие европейцы сейчас чинят старые туфли вместо того, чтобы покупать новые... Однако нельзя все сваливать на кризис. Любопытные данные опубликовал Государственный таможенный комитет. Всего за один день через два пункта таможенного оформления на белорусско–украинской границе наши граждане ввезли одежды, обуви и прочих потребительских товаров примерно на миллион долларов, хотя точно такой же продукцией забиты склады белорусского легпрома. Выходит, несмотря на миллиардные суммы господдержки и тотальную борьбу с импортным ширпотребом, наши производители текстиля, одежды и обуви все равно не обеспечивают такого соотношения цены и качества, которое бы побудило наших покупателей не ехать на рынок в Хмельницкий, а отовариваться дома?
Большие сомнения вызывает и будущее станкоинструментальной отрасли, которая по уровню оснащенности прочно застряла в прошлом веке. Ответа требует и такой острый вопрос: нужно ли нам столько сеять и перерабатывать сахарной свеклы, если сбыть сахар с каждым годом все сложнее? Свои болевые точки есть и в деревообработке, секторе бытовой техники, других отраслях.
Любопытное мнение по поводу текущей ситуации высказал мне экономист Павел Данейко, директор белорусского отделения киевской школы экономики Beroc: «Сегодня главный вопрос: будут ли востребованны наши товары и активы после кризиса? Какие рынки останутся, а какие закроются? На мой взгляд, сохранять и поддерживать все заводы было актуально в 90–е годы, когда кризис был локальным, а мир вокруг нас активно потреблял и развивался. Сегодня спад во всем мире. Многие товары, которые хорошо продавались вчера, завтра будут никому не нужны». Собеседник привел пример: «В США ставится задача производить автомобили, которые будут потреблять не больше 6 литров топлива на 100 км. Это может означать перестройку всего мирового автопрома. Уверен, серьезные перемены ждут и сектор грузового автомобилестроения. Происходит глобальное перераспределение ресурсов на новые более эффективные сферы. Нам нельзя остаться на обочине этого процесса, тратя силы и деньги на консервацию того, что завтра может оказаться никому не нужным».
Подобные мнения в последнее время звучат все чаще. Они, разумеется, не бесспорны. Но побуждают к серьезным размышлениям...
Из первых уст
Проанализировать причины роста складских запасов во время пресс–конференции мы попросили вице–премьера Андрея Кобякова:
— Безусловно, внешний фактор влияет на увеличение складских запасов... А с другой стороны, высветились явные недоработки наших субъектов хозяйствования по созданию своих товаропроводящих сетей, благодаря которым мы бы вгрызались, боролись за свои рынки, за их сохранение и продвижение наших товаров. Второй момент — негибкость. Неумение продавать. Неумение вовремя сделать скидку. Вовремя встретиться с торговым партнером. По ряду позиций можно было бы создать свои сборочные производства за рубежом, как это сделал, например, «Гомсельмаш», и не говорить о том, что нашим товарам не создается на внешних рынках такой же режим, как для местных производителей.
Есть и ряд других причин. В том числе связанных с курсовой и макроэкономической политикой... То есть рост складских запасов на каждом предприятии — это сочетание субъективных и объективных факторов. Главная задача состоит в том, чтобы все субъективные факторы свести к минимуму.
