В начале войны Петр Кучинский командовал 54-м отдельным батальоном обслуживания станции снабжения Юго-Западного фронта. Как и сотни других подразделений, защищавших столицу Украины, батальон Кучинского был обречен. Сталин, как утверждают историки, орал на Жукова: “Что за чепуха? Как смеете вы даже думать о сдаче Киева?” Гитлер требовал от генералов: “Киев взять во что бы то ни стало — за ним простор для наступления в глубь СССР!” И уже в начале июля 1941-го на Киевском направлении вермахт создал почти тройное превосходство в силе, хорошо отлаженная гитлеровская машина упорно продвигалась вперед. Командующий Юго-Западным фронтом генерал Кирпонос бросал под ее гусеницы последние резервы, плохо обученные, слабо вооруженные. Но 15 сентября немецкое кольцо все же замкнулось. В Киевском котле оказались 655 тысяч советских солдат и офицеров, 884 танка, 3178 орудий, сотни тысяч тонн боеприпасов, топлива, продовольствия. В этих адских жерновах оказался и Петр Кучинский.
Генерал Власов во время битвы за Москву
Капитан пробовал вывести из окружения все подразделение. Но и сильно потрепанный батальон не мог найти щель в плотном немецком кольце. Разбились поротно, потом — повзводно. Наконец, каждый начал искать путь к спасению самостоятельно.
Петр Кучинский выходил из окружения больше чем полтора месяца. Голодный, в оборванном обмундировании он доковылял аж до Наро-Фоминска. Долгожданная линия фронта уже рядом. То ли от предчувствия близкой встречи расслабился, то ли последние силы оставили, но 7 ноября, когда в недалекой Москве проходил военный парад, немцы его повязали...
Шталаги Малоярославца и Медыни, Рославля и Кричева, Могилева и Полоцка. Больше года голода, издевательств, мучений. А тут еще тиф, дизентерия, косившие пленных независимо от званий. Когда поступила команда переходить в очередной лагерь, Петр еле шевелил ногами. Он понял: это конец, по дороге его просто пристрелят, никто никогда не узнает, где окончился жизненный путь солдата. И когда в очередной раз появился вербовщик из РОА Власова, пообещав лекарства, продукты, хорошую должность — короче, жизнь, Кучинский согласился. С твердой уверенностью: окрепнув, в первом же бою перебежит к своим.
Этим планам не суждено было сбыться. Капитан Кучинский командовал ротой, а потом и батальоном власовцев. Но пока их формировали, обучали во Франции, Бельгии, Голландии и Чехии, война подошла к концу. На стороне врага Петр не воевал ни часа. Не имея крови на своих руках, он не только охотно пошел на сотрудничество с советскими офицерами, но и убедил личный состав батальона, намеривавшийся сдаться американцам, остаться в советской зоне.
Пути капитана Кучинского и генерала Власова сходились...
Перебежчик сразу начал осуществлять свои амбициозные планы: создать из советских пленных армию, вместе с фашистами на белом коне вернуться в Россию ее “освободителем” с претензиями на соответствующее положение в руководстве страны. Но мнительный Гитлер с большим недоверием относился к каким бы то ни было формированиям русских в своем тылу
Генерал Власов тоже оказался в немецком плену, но сдался не в беспомощном физическом состоянии. Нужно признать — он был личностью поистине незаурядной. В предвоенные годы фамилия генерала стояла в ряду известных советских военачальников. 99-я стрелковая дивизия, которой командовал Власов, была лучшей в Красной Армии, ее первой среди других соединений за мужество, стойкость уже 22 июля 1941 года наградили боевым орденом. При обороне Москвы 20-я армия действовала лучше других, за что ее командующий генерал Власов получил орден Ленина, а в то тяжелейшее для страны время высшая награда СССР вручалась только за исключительные заслуги. Поэтому Сталин и направил генерала на укрепление Волховского фронта, оказавшегося в крайне сложном положении.
В июле 1942 года командующий 2-й ударной армией генерал-лейтенант Власов добровольно перешел на сторону врага. На первом же допросе он заявил гитлеровцам, что в плен сдался преднамеренно, дескать, с 1937 года участвует в антисталинском движении. И тут же выложил все подробности о своей армии и Волховском фронте, о своих военачальниках, оборонной промышленности страны, принципах мобилизации, иностранных поставках. Все это убедительно доказывает: Власов никакой не русский националист и не идейный борец против сталинизма, а обычный предатель. Что, кстати, в 1946 году подтвердил и Верховный Cуд СССР...
Власов и его сброд — солдаты РОА.
Перебежчик сразу начал осуществлять свои амбициозные планы: создать из советских пленных армию, вместе с фашистами на белом коне вернуться в Россию ее “освободителем” с претензиями на соответствующее положение в руководстве страны. Но мнительный Гитлер с большим недоверием относился к каким бы то ни было формированиям русских в своем тылу. Сблизившись с вдовой погибшего на территории СССР эсесовца, Власов с ее помощью вышел на самого Гиммлера. И добился своего. Однако под свои знамена смог собрать только две дивизии не самых лучших вояк. Впрочем, в перспективе он видел себя деятелем исключительно политическим.
Антисоветская активность Власова не могла не беспокоить советское руководство. Поступила команда — уничтожить! Но не все знают, что охота чекистов на высокопоставленного предателя началась у нас, в Беларуси. С сообщения секретаря ЦК КПБ (б), начальника Белорусского штаба партизанского движения П. Калинина:
“Партизанской разведкой установлено, что изменник, бывший командующий 2-й ударной армией генерал-лейтенант Власов взял на себя руководство т.н. Русской народной армией. В последних числах марта месяца Власов посетил части РНА в г. Борисов.
21 марта в издающихся в Белоруссии фашистских газетах помещена его статья “Почему я стал на путь борьбы с большевизмом”. Нами даны указания держать Власова в поле зрения и организовать его ликвидацию...”
После этого народный комиссар государственной безопасности Союза ССР Меркулов написал совершенно секретное донесение в трех экземплярах — Сталину, Молотову, Берия. В нем говорилось:
“Государственный Комитет Обороны, товарищу Сталину И.В.
Созданный немцами “Русский Комитет”, как известно, возглавляется изменником Родины бывшим генерал-лейтенантом Красной Армии — Власовым А.А (впредь именуемым — “Ворон”).
Ворон, проживая постоянно в районе Берлина, периодически посещает города Псков, Смоленск, Минск, Борисов, Витебск, Житомир и другие, где немцами организованы отделения “Русского Комитета” и части “Русской освободительной армии”.
Для ликвидации “Ворона” был разработан пространный план, которым задействовались огромные силы НКГБ Белоруссии. Подобные мероприятия намечались в Смоленске, Пскове, Витебске, Калининской области. Бывший комбриг Богданов, оказавшийся в немецком плену и ставший агентом НКГБ, вошел в доверие к Власову, встречался с ним, имея при себе для акции возмездия яд. Но и гестапо бдительно охраняло маститого предателя. Поэтому Власов в полном здравии дожил до 11 мая 1945 года. Когда судьба свела его с Петром Кучинским. Власовцем...
Власов и его сообщники на скамье подсудимых.
Позже по делу предателя Власова Кучинский проходил свидетелем. Вовсе не второстепенным. Вот какие показания давал он в декабре 1945 года:
“...Я продолжительное время служил в так называемой “Русской освободительной армии”, сформированной Власовым при помощи германского военного командования из числа бывших военнослужащих Красной Армии, находящихся в плену у немцев, и изменников Родины. Эта РОА, командующим которой немцами был назначен изменник Советской Родины Власов, предназначалась и вела совместно с германскими войсками вооруженную борьбу против Красной Армии. Я, в составе РОА, находился в первой ее “Русской дивизии” в должности командира батальона 3-го стрелкового полка, звание имел капитана...
Незадолго до капитуляции Германии командовавший РОА бывший генерал Власов созвал весь командный состав “Первой русской дивизии”, где присутствовал и я, и всем нам объявил, что он на сторону Красной Армии переходить не собирается и со своим штабом ведет переговоры с командованием американской армии о переводе на сторону последней всех частей РОА. 10 мая 1945 года “Первая русская дивизия РОА” перешла на сторону американской армии, сосредоточилась у д. Розенталь (Чехия) и разоружилась, а 11 мая 1945 года, когда поступил приказ Власова углубиться на территорию, занятую американскими войсками, стала выходить на марш...
К этому времени к месту сосредоточения дивизии прибыли представители от советских частей и стали предлагать нам — командирам РОА — переводить свои части и подразделения на сторону Красной Армии. Я, повстречавшись с командиром батальона автоматчиков капитаном Якушевым и переговорив с ним об этом, отдал приказ своему батальону следовать на сторону Красной Армии, а сам с Якушевым занялся переводом на сторону советских войск других подразделений и своего полка...
Когда это было сделано и части дивизии РОА стали в большинстве своем двигаться в сторону Красной Армии, мы с капитаном Якушевым приехали в расположение штаба 162-й танковой бригады доложить о проделанной работе. ...Поскольку я был одет в одежду немецкого офицера, майор контрразведки Виноградов, узнав, кто я такой, дал мне задание — разыскать, задержать и доставить ему командира “Первой русской дивизии РОА”. Одновременно он, майор Виноградов, попросил меня постараться узнать местопребывание командующего РОА Власова. Я, согласившись с этим, с капитаном Якушевым на автомашине выехали выполнять задание на территорию, занятую американскими войсками.
На одной из развилок нас задержали американские солдаты-танкисты и дальше в глубь своей территории не пустили. Пока мы с ними на ломаном немецком языке объяснялись, мимо нас в глубь американской территории проследовала танкетка, а вслед за нею — семь легковых автомашин, в числе которых мною была опознана автомашина командира “Первой русской дивизии РОА”...
Увидев это, я вопреки протестам американских солдат-танкистов, не пускавших нас в глубь территории своих войск, вместе с капитаном Якушевым поехал догонять американскую танкетку. Догнав ее и выскочив наперед, я свою машину развернул и поставил поперек дороги, в результате чего танкетка и следовавшие за ней машины остановились.
Просмотром этих машин мы с Якушевым обнаружили в них все командование “Первой дивизии РОА” и в одной из машин закрытого (замаскированного) одеялами и плащ-палатками командующего РОА Власова, в одной машине с которым находился и его первый адъютант Антонов. Вначале мы всех указанных лиц высадили, а потом, закончив просмотр машин и развернувшись, стали следовать в составе всех семи автомашин на сторону войск Красной Армии...”
А дальше — СМЕРШ фронта, следствие. И приговор 1 августа 1946 года: Власову за предательскую деятельность в период войны, шпионаж, диверсии, убийства солдат и офицеров Красной Армии — смертная казнь. Вместе с ним были повешены его ближайшие соратники — шесть генералов, три полковника, по тем или иным причинам перешедшие на сторону врага.
Сегодня вряд ли можно найти человека, знавшего Петра Кучинского. Но в свое время, сразу после того как газета “Совершенно секретно” опубликовала рассекреченные материалы о поимке предателя Власова и роли в ней нашего земляка, мне, молодому журналисту, удалось поговорить с Н.Г. Некрашевичем, бывшим директором Долговской средней школы, в которой когда-то учился Кучинский.
Гестапо бдительно охраняло маститого предателя. Поэтому Власов в полном здравии дожил до 11 мая 1945 года. Когда судьба свела его с Петром Кучинским. Власовцем...
— Я встречался с первой женой Петра Николаевича и из ее рассказа понял, что Кучинский — незаурядный человек с судьбой, жестоко исковерканной войной, — рассказывал педагог. И вот еще что — он всегда мог приспособиться к самым необычным ситуациям...
О пленении Власова командующий первым Украинским фронтом Конев немедленно доложил Сталину и представил список офицеров, заслуживших за эту операцию награды. Помощников-власовцев в нем, конечно же, не оказалось. Но Москва, видимо, очень высоко ценила голову ярого врага большевизма. И указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 июня 1945 года за успешное выполнение особого задания Петр Кучинский также был награжден орденом Отечественной войны I степени.
Награда — признание заслуг, прощение Петру за ношение гитлеровской формы. Но на деле чекисты не оставляли Кучинского в покое: повестки, задержания, допросы. Финал — Подольский проверочно-фильтрационный лагерь № 174... И в апреле 1946-го отчаявшийся Петр Николаевич пишет лично товарищу Сталину:
“...Считаю себя виновным в том, что, боясь голодной смерти в плену, нарушил присягу, а по-большевистски храбро не умер в плену, как до конца не вынес всех невзгод и лишений голодного плена, что не осуществил мечты перехода на сторону Красной Армии ранее.
Одновременно прошу признать во внимание мою заслугу перед Родиной в том, что, осуществляя мечту перехода на сторону Красной Армии, принял все меры к задержанию Власова А.А., тем самым не дал ему возможности остаться за границей безнаказанным за совершение преступления в измене Родине и погубившего много русских военнопленных, втянув их на петле голода в организуемую им банду в корыстных целях.
Прошу разобрать мой вопрос по всем правилам существующих законоположений и дать мне возможность свободным, честным и продолжительным трудом со всеми своими умениями и способностями искупить свою вину перед Родиной. Буду работать там, где буду полезен и где мне будет указано...”
Петра Николаевича из лагеря освободили. Помиловали. Но не до конца. Вернуться к семье в Москву ему не разрешили. Было указано жить в Тульской области. Из Москвы к ссыльному приезжали только дочери. Жена, четыре года ничего не знавшая о муже, вышла замуж за другого. От человека, к которому на всю жизнь приклеилось клеймо власовца, отвернулись многие друзья. А еще был строжайший приказ: о выполнении необычного задания — никому ни слова. Расплата за минуты слабости, за службу на Власова. Жизнь всегда все расставляет на свои места...
Владимир Быченя
infong@sb.by
infong@sb.by
