Регулировать численность животных в Беловежской пуще помогают иностранные охотники, принося ей солидный доход
С приходом осени еще больше, чем летом, стало клиентов у гостиничного комплекса Национального парка «Беловежская пуща». Комфортабельные номера в основном снимают российские, немецкие, французские и итальянские охотники, приезжающие сюда со своими двустволками. Администрация парка с каждым годом расширяет практику привлечения зарубежных гостей к обязательной и необходимой работе – регулированию численности обитающих в нем животных путем отстрела.
Валютные доходы заповедника от совмещения приятного для иностранцев отдыха и полезного для заповедного леса промысла увеличиваются по мере роста числа посещающих Беловежскую пущу зарубежных охотников. Еще минувшей весной здесь был расписан до конца года график охотничьих туров, согласно которому в пущу приедут более семисот охотников из России и Западной Европы. Около двухсот из них уже «отстрелялись» и увезли из Беларуси охотничьи трофеи – оленьи рога, кабаньи клыки, звериные головы. Основная же часть добычи гостей достается хозяевам. Мясо животных поступает на кухню фешенебельного пущанского ресторана, в меню которого те же иностранцы предпочитают выбирать блюда из дичи. Из оставшихся шкур, рогов и копыт делают сувениры. В дело идут даже внутренности диких животных, которыми кормят хищников, обитающих в вольерах Беловежской пущи.
За вольеры принимают многие гости заповедного леса и высокие деревянные ограждения, встречающиеся здесь вдоль дорог. На самом деле это ограда от тех же копытных животных площадей молодого леса, поросль которого они поедают, не давая ему подняться. Такое пояснение всегда вызывает закономерный вопрос о том, почему же копытная фауна не мешала здешней флоре прежде? Равновесие в природе устанавливала охота, являвшаяся одним из основных источников доходов местных жителей и распространенной забавой сильных мира сего. Сегодня просто охотиться в пуще нельзя, жестко пресекается здесь браконьерство. Потребность регулировать численность расплодившегося зверья и создала возможность делать это, зарабатывая немалые валютные средства на содержание самого Национального парка.
Отдыхая здесь с охотничьим ружьем, иноземцы помогают егерям семнадцати лесничеств пущи не только поддерживать оптимальную численность пущанского населения, но и избавлять ее от нежелательных обитателей. Не пропускают они мимо, например, енотовидную собаку, послевоенное переселение которой в белорусские леса сегодня признано большой ошибкой. Этот зверек с отталкивающим для более крупных хищников запахом не имеет среди лесных сородичей врагов, зато сам наносит вред неимоверный, разоряя птичьи гнезда.
Вольготно чувствуют себя здесь и расплодившиеся дикие кабаны, часто совершающие набеги на прилегающие к пуще поля близлежащих хозяйств. «Дзік», как называют это умное животное местные жители, особенно желанная добыча для охотников из Западной Европы, где урбанизация в некоторых странах почти свела его естественную популяцию на нет. Пущанского кабана за его внушительные размеры иностранцы сравнивают с роялем, и рекордно огромный кабаний клык, достигающий двадцати сантиметров, является для них одним из самых престижных трофеев, добытых в Беловежской пуще. Выписываются при организации охоты для иностранцев в рамках регулирования отдельных популяций и лицензии на отстрел оленя, косули. А вот зубр остается даже для самых богатых иноземцев персоной неприкосновенной. Разрастаться зубриному стаду, насчитывающему сегодня около четырехсот особей, за эти пределы не дают, продавая реликтовых животных в другие заповедники и даже зоопарки. Последнее такое переселение зубров было минувшим летом: три пущанские самки были «сосватаны» за самцов Брянского зоопарка и уехали в Россию. Кстати, научно обоснованная численность зубров, ранее рекомендуемая для Беловежской пущи, не превышала 250 особей. Увеличить их число до четырех сотен позволило присоединение некоторых прилегающих к пуще земель Каменецкого и Пружанского районов, получивших заповедный статус.
Не способствует зубриной охоте и щепетильная процедура получения разрешения на его отстрел. На мушку охотника может попасть только больное или совсем состарившееся животное. Чтобы доказать это, необходимо отослать фотографию зубра с обоснованием необходимости его отстрела в Министерство природных ресурсов Беларуси. Если доводы руководства национального парка там сочтут убедительными, то в пущу из Минска командируется представительная комиссия, которая на месте окончательно решает судьбу лесного великана.
К сожалению, минувшим летом один здоровый зубр был все-таки убит иностранным охотником. Как установило по-следующее разбирательство, по ошибке. Гость, наслышанный о пущанских «роялях», принял зубра за дикого кабана. Немцу пришлось тогда заплатить за ошибку около тридцати тысяч долларов. Николай Бамбиза с сожалением вспоминает, что СМИ представили эту сумму как штраф за убийство зубра. На самом деле эти деньги провинившийся гость заплатил за услуги, оказанные ему в национальном парке, и за убитое животное. А к уголовной ответственности был привлечен егерь, помогавший тогда иностранцу охотиться и не предотвративший его от оплошности.
Подобные ЧП порождают разговоры и намерения о запрете подобной практики в природных заказниках, с чем Николай Бамбиза категорически не согласен. Лишать заповедники статуса охотничьих угодий с определенными ограничениями, по его мнению, крайне неразумно. ЧП на охоте случались и, к сожалению, будут случаться. Тем более что животные нынче тоже извлекают определенные уроки в ходе противостояния человеку с ружьем, меняют свое поведение и ведут себя порой прямо противоположно ожидаемому. Например, в Беловежской пуще при загонной охоте зверь теперь стремится не в тихое место, где его ждет стрелок, а в обратную сторону на шум, поднимаемый загонщиками, зная, что там его не подстрелят.
Что касается браконьерства, то сегодня в республике достаточно структур, способных поставить перед любителями дармовой дичи надежный заслон. Наиболее эффективно ведет с ними борьбу собственная лесная охрана национального парка. К тому же уйти от ответственности за незаконную охоту браконьеру нынче не позволяют последние изменения в законодательстве. Если раньше для доказательства совершенного преступления в лесу нужны были очень веские улики, то теперь, например, пойманный с тушей животного браконьер не отвертится, сказав, что нашел и подобрал ее в чаще, и будет отвечать перед законом. Организованный же отстрел животных в рамках контролируемого охотничьего отдыха для богатых гостей помогает поддерживать природное равновесие в лесу и к тому же дает приличный доход, используемый также на содержание и оздоровление леса.
