Сиротская доля незавидна. Когда сироту обижают, хочется бить во все колокола. Судя по письму Оксаны Кузнецовой, здесь именно тот случай...«Уважаемая редакция! Пишу вам о беззаконии, которое творится у нас в отношении сирот. Государство само делает людей бомжами... Я молчать не хочу и не хочу смириться, когда меня лишают того, что принадлежит мне по праву. Я куда только ни обращалась, меня не желали слушать».
Из письма следует, что еще крохой девочка была определена в детдом, позже, в возрасте 7 лет — в школу–интернат. Родители были лишены родительских прав, принадлежавшая им квартира перешла в распоряжение райисполкома...
В 1997–м после ПТУ девушка была распределена на работу в Заславль. Сюда поступил и пакет документов для постановки ее в очередь на жилье. Девушку включили в список. Но в 2001–м вычеркнули, мотивируя тем, что она в городе не проживала.
Оксана продолжает: «Однако никаких мер по выяснению моего местопребывания горисполком не предпринял. Решение считаю незаконным, т.к. с 13.05.2000 г. по 12.12.2002 г. я отбывала наказание. После освобождения я вновь как сирота обратилась в горисполком за жильем и получила отказ. Как мне жить? Как выйти замуж? Как устроиться на работу? В какую поликлинику обращаться за медицинской помощью?»
Раздумывая, можно ли девушке помочь и как именно, прошу прислать документы, которые прояснят ситуацию.
Второе письмо Оксаны столь же эмоционально: «Неужели беззаконие так и будет править этим миром? Неужели мне ничем уже нельзя помочь?» Приложены и документы. Они действительно многое проясняют. Как, например, ответ О.Кузнецовой председателя Заславского горисполкома В.Ситника, датированный апрелем 2003 года:
«...Так как Вы являетесь сиротой, а жилплощадь на момент определения Вас в государственное воспитательное учреждение не была закреплена, Вы имели право на получение жилого помещения вне очереди. На заседании райисполкома 24.12.97 г. Вы были включены в список... Вам в городе была предоставлена работа по специальности, выплачена финансовая поддержка. Но Вы, получив деньги, больше на работу не вышли и с 1997 года по 2003–й в горисполкоме не появились. В течение указанного периода горисполком имел возможность предоставить Вам квартиру, но найти Вас было невозможно. Например, Ваш брат (следует имя, фамилия. — Авт.), обратившийся в исполком 26.06.1997 г., в течение полугода квартиру получил.
На приеме у председателя Вам было предложено обратиться в центр занятости для трудоустройства с предоставлением жилья, в том числе в других регионах. Однако Вас это не заинтересовало... Исполком принял все меры для поддержания Вашего жизненного уровня, и в том, что Вы не использовали свое право, вины исполкома нет».
Нелогичность аргументов девушки, тем более ее обвинений налицо. Оправдывается, например, что отсутствовала в Заславле по «уважительной» причине, вынужденно: была в заключении. Между тем срок наказания исчислялся с 13 мая 2000 года, а в городе ее не было за три года до того, с 1997–го... Еще нестыковки. Пытаясь оспорить в суде снятие с учета, Оксана не уплачивает обязательную госпошлину, от которой не была освобождена. Из–за этого райсуд оставляет заявление без движения, а областной — жалобу без удовлетворения. Затем истица пропускает срок обжалования... Потом отказывается прописаться в общежитие стройтреста, которое ей предлагалось...
Сопоставим. На одной чаше весов — требования и претензии к государству, жесткие обвинения. На другой — странная инфантильность, безответственность к своей собственной судьбе. В этом ключе я девушке и отвечаю: извините, мол, Оксана.
Но что–то не дает покоя. Еду в Солигорск — на международную конференцию по проблемам сиротства. Здесь действует один из наиболее успешных и эффективных территориальных центров социального обслуживания населения (ТЦСОН). В 2004 году специальным поручением Президента именно на такие центры был возложен учет детей–сирот и работа с ними.
В фойе на стендах показаны успехи солигорского центра, они впечатляют. Но меня более других поразил один документ — «Анализ успешности прохождения социализации выпускниками интернатных учреждений старше 23 лет». В списке — 17 выпускников мая 2005 г. Сегодня троих уже нет: один умер от несчастного случая, двое покончили жизнь самоубийством. Еще трое — в местах лишения свободы. Шесть судеб из 17!
Приведенная на конференции статистика вскоре покажет, что картина не повсеместна, не характерна, не типична. Но, согласитесь, о сиротской доле говорит многое...
Проблема комплексная, ее решение в Беларуси — задача государственной важности. Потому и обсуждали ее представители четырех министерств, так или иначе имеющих дело с детьми–сиротами: Министерства труда и соцзащиты, Минздрава, МВД, Министерства образования. Конечно, всего, что обсуждалось в течение двух дней, даже не упомянуть. Скажу главное, ссылаясь на авторитетное мнение.
Галина Семья — доктор психологических наук, профессор, проректор Столичной финансово–гуманитарной академии (г. Москва), автор многих работ по проблемам адаптации детей, частый гость Беларуси. Сравнивая ситуацию с 2004 годом (тогда, напомню, вышло поручение Президента), она дала высочайшую оценку выработанным у нас социальным технологиям и достигнутым результатам.
Хотя, как призналась мне первый заместитель председателя комитета по труду и социальной защите Миноблисполкома Тамара Антонович, поначалу было проблемой просто «пересчитать» всех детей, которые нуждаются в государственной опеке. По ее же словам, до 90 процентов наших сирот — «социальные сироты», при живых родителях. Которые не воспитали их, не приучили к труду — просто свалили это на государство. Дети росли на всем готовом. Естественно, что у многих снижена мотивация к труду, преобладает иждивенчество. Нет опыта самостоятельной жизни в быту, умения вести бюджет, навыков адаптации в трудовых коллективах. Зато в избытке страх или, напротив, агрессивность...
Выстроенная в Беларуси система — а она выстроена! — должна помочь детям преодолеть сиротские комплексы, стать полноценными и самостоятельными гражданами. Система не просто работает, но развивается и совершенствуется на ходу. На конференции говорилось об «экспериментальных площадках», о «жодинской» и «гомельской» моделях, о школах–фабриках...
Один пример. Принятые в Беларуси в 2006 году положения о детском доме и школе–интернате для детей–сирот обязывают их иметь отделения «постинтернатной адаптации». Это, как подчеркивалось, — закон! Более того, директор обязан курировать молодого человека, следить за его судьбой еще 3 года после выпуска! И даже совершеннолетние выпускники могут в интернате некоторое время жить. Если захотят и если педсовет сочтет это полезным.
В 2005 году был принят специальный закон о социальной защите детей–сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. В 2006 году вышел Декрет Президента № 18 «О дополнительных мерах по государственной защите детей в неблагополучных семьях» и ряд других законодательных актов — о жилье для сирот, их трудоустройстве, оказании им социальной помощи...
Сейчас в министерствах по поручению Правительства готовят очередные новации. Готовится и новый законопроект, устанавливающий сроки предоставления социального жилья и даже обязывающий местные органы власти планировать на это бюджетные статьи... Давний и порочный круг — нет жилья, нет прописки, нет работы — будет разорван.
На 1 января 2007 года в стране было 32.500 детей–сирот. Важна тенденция: с каждым годом их все меньше! Если в 2000 году в интернаты направляли 48 процентов вновь выявленных детей–сирот, то в 2006–м — всего 24. Есть области, где и 14, 12 процентов. Остальные находят дом в «замещающих семьях». В 2000 году в такие семьи передали 52 процента сирот, в 2006–м — 72. В трех регионах страны — 80 процентов.
Естественно, что число воспитанников интернатов сокращается: с 2000 года — на 3.200. Это минус десять детских домов. Но учреждения не закрываются — в них создаются условия для более комфортной жизни и более эффективного воспитания.
Тамара Антонович говорит: «Мы не намерены культивировать иждивенчество. Молодые и здоровые люди могут и должны стать нормальными гражданами — для того их в свое время взяли из горе–семей, от горе–родителей... Но если человек оказался в экстремальной ситуации, ему не отказываем в помощи даже после 23 лет, хотя по закону он должен уже сам отвечать за свою судьбу. Нормальная семья помогает своим детям, даже взрослым».
Нет, разделить обвинения Оксаны Кузнецовой — в адрес власти, суда, государства — никак не могу. Впрочем, ее история (ее обиды, требования и претензии) отчасти напоминает историю Насти Навоевой, девушки–сироты из Бобруйска, — о ней «СБ» рассказывала в статье «Помогите! Иначе я сама!» 5 сентября 2006 года. Эти истории учат, что не всему сказанному нужно верить безоговорочно. Но сиротская доля — не вина этих девушек, а беда. Поэтому не берусь даже морализировать, тем более судить.
Но помочь–то как? На приеме у Тамары Антонович я спросил: «Известна ли вам Оксана Кузнецова?» «Нет», – был ответ. Поймите, мол, из тысяч подопечных невозможно знать каждого лично. Можно бы попросить найти личное дело… Но то было бы особое ходатайство, исключение. Девушке искренне сочувствую, но таких судеб, увы, в стране много. Полагаю, что принцип птичьего гнезда – раньше давать тому, кто громче кричит, – в жизни людей не годится.
Я хотел показать, что конкретно делает государство для детей-сирот. Куда любой из них (каждый, даже совершеннолетний!) должен идти за помощью. В центр социального обслуживания! Не берусь утверждать, Оксана, что там вы получите все, что требуете. Но гарантирую, что вас примут, ответят на все вопросы и подскажут главное: в чем вы еще можете рассчитывать на государство, а в чем – только на себя. Надеюсь, адрес вы найдете. Удачи, Оксана!
Фото РЕЙТЕР.
