О соцопросах и субьктивизме

Совсем недавно «Наша нiва», т.е. одна из крайне «самасвядомых газэт апазiцыйнага кшталту», опубликовала весьма интересные результаты социологического исследования, «праведзенага ў Беларусi пры спрыяньнi Незалежнага iнстытуту сацыяльна-эканамiчных i палiтычных дасьледаваньняў (Лiтва) i фонду «Понцiс» (Славаччына)». «Прааналiзаваў» эти результаты в той же газете некто Ю.Дракохруст, назвавшийся «палiтычным аглядальнiкам радыё «Свабода» и живущий в Праге. Видимо, чтобы было объективнее, да и из Праги оно, наверное, виднее, какова же здесь, в Беларуси, ситуация. Самое интересное, что среди результатов исследования в графе «За кого бы вы проголосовали на выборах 2006 года» приводятся следующие цифры: «За Лукашэнку» 40,7 %, «За кандыдата ад апазiцыi» 23,2%. При этом 73,5 % готовых отдать голоса за действующего Президента Республики Беларусь (в целом по опрошенным эта цифра меньше, но незначительно – 67,5 %) респондентов полагают, что их «погляды падзяляе большасць людзей у Беларусi». Интересно, что название «литовского» «Незалежнага iнстытуту сацыяльна-эканамiчных i палiтычных дасьледаваньняў» как-то уж очень сильно напоминает еще недавно регулярно отмечавшийся на страницах «оппозиционной» прессы минский Независимый институт социально-экономических и политических исследований (НИСЭПИ). Долгие годы сия, разумеется, ни от кого не зависимая и т.д. и т.п. организация занималась тем, что констатировала из месяца в месяц то «падения», то «неповышения» рейтинга нынешнего белорусского лидера. И вот вдруг 73,5 % «за Лукашэнку». С чего бы это? Постараемся разобраться. Американская пословица утверждает, что есть 3 вида лжи: ложь, большая ложь и демоскопия (т.е. результаты социологических исследований методом опросов). Действительно, как и всякое другое, входящее в политическую систему общества, а значит, предельно медиатизированное искусство проведения социологических опросов не является нейтральным. Прежде всего потому, что проводящая их организация, получив заказ на проведение исследования, отталкивается от того, что хотелось бы финансирующему его заказчику, и исходя из этого формулирует вопросы. Вопросы, сами по себе являющиеся ценностными суждениями, создают установочные рамки, в которые респондент попадает уже в силу своего участия в процессе. Еще важнее то, что влияние это распространяется и на тех, кто непосредственно не принимает участия в опросе. Это касается прежде всего тех, к кому непосредственно относятся слова мудрого Иммануила Канта: «Отсутствие способности суждения есть, собственно, то, что называют глупостью, и против этого недостатка нет лекарства». Таким образом, пассивный процесс опроса может служить инструментом формирования мнения не только непосредственных участников его, но и миллионов других людей, узнающих из опросов, каковым должно быть отношение нации к тем или иным проблемам. Иначе говоря, и само содержание вопросов, и их порядок с самого начала являются частью определенного замысла – концепции — и лишены нейтральности и объективности. В любом социологическом опросе есть влияние интервьюера на респондента. Однако если в грамотном, научном соцопросе исследователи стремятся снивелировать воздействие вопроса, выявить реальное общественное мнение, то в манипулятивный вопрос заложен прогнозируемый ответ, не имеющий альтернатив. Кстати, в одном из своих интервью «оппозиционным» СМИ глава НИСЭПИ О.Манаев высказался на данный счет предельно откровенно: «Субъективизм присутствует на каждой стадии социологического исследования… На стадии интерпретации полученных цифр у социологов возрастают возможности их субъективной интерпретации. Можно одни цифры опубликовать, другие – нет. Это, кстати, зависит не только от социологов, но и от журналистов, а также от представителей оппозиционных демократических партий. Они, как правило, ссылаются лишь на те факты или данные, которые им выгодны, замалчивая другие факты, полученные из этого же источника». Социологические опросы, проводимые ангажированными институтами и другими социологическими службами, зависящими от оплачивающего их заказчика, стремятся навязывать электорату определенных политиков в качестве «фаворитов» и, соответственно, выбивать почву из-под ног у других политиков, тем самым определяя содержание политических процессов в соответствии с их собственными критериями. Кроме того, структуры, занимающиеся проведением социологических опросов и зондажей, могут, используя своеобразную тактику опережения событий, не только создавать событийный «феномен», но и способствовать навязыванию журналистам «правил игры», так как предоставляют им возможность говорить как бы от имени общественного мнения, основанного на результатах опросов. Именно поэтому, например, у наших соседей несколько лет назад была введена заслуживающая внимания практика: публикуя результаты социологических исследований, так или иначе имеющих отношение к выборам, СМИ, помимо прочего, обязаны указывать, кто заказал опрос и кто оплатил его публикацию. С учетом вышесказанного ответ на вопрос «С чего это вдруг результаты опроса, проведенного «пры спрыяньнi» ли- товско-словацкого тандема НИСЭПИ-«Понтис», да еще и «прааналiзаваныя» из Праги, относящиеся к рейтингу белорусского Президента, так разительно отличаются от тех, что обычно печатает «оппозиционная» пресса?» может быть следующим. В отличие от «тутэйшых», «тамашнiя» (то есть уже неплохо пристроившиеся в Польше, Литве, Чехии и т.д.) змагары «за нашу и вашу свободу» знают, как неохотно западные налогоплательщики дают деньги на «барацьбу». А «тутэйшыя» регулярные публикации «падений» и «неповышений» рейтинга белорусского лидера – хороший повод для западных спонсоров урезать выплаты. Дескать, вы так хорошо боретесь, что и денег вам не надо, — вы ведь не за деньги боретесь, а «за нашу и вашу свободу».