 |
|
Фото Юрия МОЗОЛЕВСКОГО.
|
— Геннадий Брониславович, заканчивается ваша личная пятилетка на посту руководителя Белтелерадиокомпании. Какие вы бы хотели сформулировать ее итоги?
— Я не люблю подводить черту, ставить восклицательный знак. Точка у нас у всех может быть только одна: у кого — на гранитной плите, у кого — на камушке. В этом смысле предпочитаю запятую. За эти пять лет я руководствовался теми задачами, которые ставил передо мной Глава государства. Это создание единого бренда Белтелерадиокомпании с максимальным расширением охвата зрителей, развитием международного вещания и улучшением качества, это появление интересных журналистов, ток–шоу.
— Как режиссер вы в курсе, что сценарий, планы и задумки на бумаге — это одно. Результат часто обманывает ожидания. В процентном соотношении насколько вам удалось воплотить в жизнь задуманное?
— Когда мы уходим в плавание, мы знаем цель, ради которой вышли в море, но часто не знаем, какая будет погода, какие ветра и в какую сторону подуют. За эти пять лет очень сильно изменилось мировое медиапространство. Изменилось соотношение радио, интернета, телевидения, кинематографа. Изменились досуг и наши с вами предпочтения. То, что мы не могли никак предугадать, отправляясь в большое плавание. Пришлось приспосабливаться к новой ситуации, необходимо было понять, что человеку требуется от СМИ. Во всем мире была замечена тенденция распределения зрителей по нишевым медиа. Стремительное развитие кабельного ТВ, интернет–ТВ и нишевых каналов. Все эти факторы обусловили очертания нашего холдинга. Мы ничего не изобретали — взяли мировой опыт. Когда главный государственный канал осуществляет общественно–политическое вещание и к нему в качестве необходимых сегментов наполнения добавляется национально–культурный канал, спортивный, молодежный, региональный. По–другому и быть не может.
— А как удержать внимание зрителей на главном канале?
— Мы делаем ставку на развитие интерактивности. Я считаю, желание человека быть услышанным будет только усиливаться, каждый зритель хочет, чтобы его услышали, он хочет не только смотреть телевидение, но и влиять на него. И он должен получать с телеэкрана ту информацию, которая соответствует его потребностям, а угадать эти потребности довольно сложно. Значит, надо спросить у зрителя: чего ты хочешь? Поэтому все наши каналы представлены и в интернет–пространстве, где развита обратная связь.
— Но там они представлены в молчаливой записи. Было бы здорово, если бы как можно больше программ выходило в прямом эфире, например, ваш «Клуб редакторов». Думаю, интерактив, возможность задать вопросы руководителям СМИ резко повысили бы зрительский интерес к этому проекту.— Есть проблема — нехватка телевизионных студий. Мы провели модернизацию, чем я очень горжусь: у нас сейчас очень много современной новой техники. Экран, о котором много писали, в «Студии 600 метров», хорошо оснащены журналисты.
Что касается прямого эфира, то о нем я мечтаю. Кино стремится к театру, к запахам, к 3D. Точно так же телевидение должно прийти к тому, с чего начиналось, — к живым эфирам. У нас на канале «Беларусь 1» есть хребет прямого эфира: это программы «Добрай ранiцы, Беларусь!», «День в большом городе», «Белорусское времечко» и «Панорама». «Клуб редакторов» один раз только вышел в прямом эфире, это был день выборов Президента.
— Шикарно вышли.— Конечно, я обожаю прямой эфир. А тут мы вынуждены записывать программу. Трудно собрать всех участников в одно время. Если бы нам еще одну студию...
— А экран не станет чемоданом без ручки, картинку ведь надо где–то брать?
— Не станет. Дело в том, что уже очень активно работают дизайнеры. Наши фотографы обрабатывают виды Минска, осваивают мировой опыт. Можно будет и рисовать в прямом эфире, и фигуры движущиеся придумывать. То есть мы постараемся по полной отработать все технологии. Это тот манок, на который придет зритель. Но внешний облик должен быть подкреплен внутренним содержанием программ. Те проекты, которые будут осуществляться в новой обложке, должны и звучать по–другому. Очень печально, если в новой обертке подается старая конфетка. Это сразу обнаружится и не будет принято.
— Каждый проект вы утверждаете лично?
— Практически да. Процедура существует: подача заявки на художественный совет и так далее. Но окончательное слово за мной.— Не скучаете по актерской профессии? Где, по–вашему, больше имитации: на сцене или в жизни? Став управленцем, сильно изменились?
— Когда говорят про актеров, что они и в жизни играют, я не согласен. Профессиональные актеры никогда не играют вообще, они живут и на сцене, и вне сцены. Играют любители. И, как правило, обычный человек играет в жизни гораздо больше, чем просто актер.
Я довольно долго был режиссером и директором театра. Душа скучает по творчеству. Сейчас с удовольствием сыграл бы какую–нибудь роль, поставил бы спектакль. Думал, что творческие ростки во мне придавлены каблуком управленца. Ничего подобного. Чуть каблук в сторону — росток прет с новой силой! Есть тоска по театральной режиссуре. Мне бы хотелось обратиться к 
серьезным формам. Но это значит, надо держать в голове несколько линий, много думать, подниматься над собой, над землей, над бытом и суетой... На это просто нет времени. Сегодня моя обязанность — погружаться в новости, в события, которые происходят здесь и сейчас, анализировать не столько жизнь человеческого духа, сколько поступки политиков, экономические процессы.
серьезным формам. Но это значит, надо держать в голове несколько линий, много думать, подниматься над собой, над землей, над бытом и суетой... На это просто нет времени. Сегодня моя обязанность — погружаться в новости, в события, которые происходят здесь и сейчас, анализировать не столько жизнь человеческого духа, сколько поступки политиков, экономические процессы.— Была мечта вернуть традицию «Голубых огоньков», как на Шабаловке. Но судя по тому, что зрителей «Беларусь 1» в новогоднюю ночь ожидает кинопоказ, пока не срослось?
— Финансовые проблемы. В первую очередь финансовые. Для того чтобы снять достойный «огонек», нужно трудиться три–четыре месяца, приглашать серьезных людей, подстраиваться под их графики. А это значит, нужно держать часть студии в постоянном оформлении, творческую бригаду наготове. Такие затраты нам пока не по карману. А скромно делать нельзя. Бедненько нельзя. С одной стороны, зрители говорят: «Давай нам свое телевидение, родное, свой продукт!» А сделаешь свой продукт по средствам — они сразу: «Это гораздо хуже, чем в Москве». Поэтому мы вынуждены делать либо по полной программе, либо никак.
— А как поправить это финансовое положение? Есть план?— Мы живем не в отрыве от всего мира. Рекламный рынок на постсоветском пространстве упал на 40 процентов. Экономики всех сопредельных государств переживают тяжелейший кризис, основное наше «горючее», это, конечно, господдержка, бюджет, но все дополнительные развлекательные проекты и эксперименты — это рекламодатели. А их сейчас не так много. С другой стороны, бюджет Белтелерадиокомпании утверждается Парламентом, поэтому, по сути, наше телевидение можно смело назвать общественным, общедоступным. Народным, если хотите.
— Геннадий Брониславович, наверняка есть в коридорах Белтелерадиокомпании человек, который хотел бы занять ваше место. Что бы вы ему пожелали в новом году?
— Воплощения грез!
Советская Белоруссия № 252 (24882). Четверг, 31 декабря 2015
