Чудом было все — он сам и все, что он создавал. Похоже, мы так до конца и не поняли, кто был рядом с нами и кого потеряли. Сначала тогда, когда Валерий Рубинчик, пройдя через свои мытарства, все–таки решил уехать в Москву, став одним из самых авторитетных мастеров ВГИКа. А потом сдержанно отреагировали на то, когда он ушел навсегда. Можно сказать, что Валерий Рубинчик — один из ярчайших бриллиантов в короне белорусского искусства. А можно сказать, что это была отдельная, ни на что не похожая планета в том пространстве, которое некогда называлось «национальное белорусское кино». Он создавал на этой планете уникальный мир, в котором были свое время, ритм, образы.
Его фильмы — это тонкое соединение реального и мистического, житейского и волшебного, бытового и фантастического, где грань абсолютно незаметна. Он первый вывел белорусское кино на международный уровень, заслуженно получив мировое признание. Хотя сам в это до конца не верил. Он был тем автором, который создал свой уникальный киноязык, которого прежде не было в нашем кино. Профессионалы знают, что это вещь невероятно сложная и приравнивается к настоящему открытию. В каждой его картине было нечто неуловимо притягательное, от чего невозможно было оторваться и тем более забыть. Его фильмы никогда не надоедают, их хочется пересматривать, всякий раз испытывая минуты настоящей радости от встречи с мастером.
Когда говорят Валерий Рубинчик, то чаще всего вспоминают «Дикую охоту короля Стаха» — образец талантливой экранизации. Сохранив почти все, что было у В.Короткевича, режиссер не скопировал литературный источник, а сделал свое кино. Оно у него было не о мистификациях и кознях врагов, не о тотальном страхе, а о способности человека победить страх внутри себя. Он сам был тот человек, в котором всегда чувствовалась внутренняя сила. Для белорусского кино это было невиданной смелостью в фильме о войне соединить напряженную драму, сказочный мотив путешествия и изысканную лирику. «Венок сонетов» — чистейший образец кинопоэзии, озвученный голосом самой Беллы Ахмадулиной. Несмотря на откровенный поэтический флер, в этом фильме все равно ощущалась атмосфера достоверности и документальности. Только это был документ не фактов, а состояния, не событий, а эмоциональных переживаний.
Если бы у Рубинчика был только один его ранний фильм «Могила льва», то и с ним бы он вошел в историю. По сути, это было первое киноповествование о страсти, чувственная сила которой передавалась через невероятной красоты пластику, костюмы, жесты. Рубинчик и здесь отошел от привычных стандартов. Главным героем был не столько Машека, сколько трагическая любовь, связавшая в тугой узел Машеку, его невесту и угнетателя–князя. Рубинчик стал бы признанным, будь у него только один «Красный агитатор Трофим Глушков» или «Гамлет Щигровского уезда» — первый фильм о человеке, не находящем себя в реальной жизни. Эта тема была открыта задолго до «Полетов во сне и наяву». Точно так же он стал бы классиком, будь у него только «Культпоход в театр» или «Кино про кино». Ему самому ближе был его «Отступник»: «Это про меня». Но именно этот фильм у нас менее всего известен.
Сегодня ему исполнилось бы 75. День его памяти будет отмечаться в Музее белорусского кино. Хотелось бы, чтобы память не ограничивалась только одним днем.
lpsm3163@mail.ru
Советская Белоруссия № 73 (24703). Пятница, 17 апреля 2015
