Внимание к вузам сегодня особое. Здесь и понимание того, что именно с университетами во многом связано будущее страны, и явное стремление реформировать систему университетского образования. Среди важных вопросов особое внимание уделяется воспитательному процессу.
Интерес к нему высок по следующим причинам. Процессы деидеологизации, набравшие силу в 90–х годах прошлого века, быстро привели к утрате многих ценностей. Выветрилось понимание патриотизма, объединяющее людей долгие десятилетия, а новое понимание запаздывает. Набрали силу тенденции, основанные на приоритетах американской, западноевропейской модели развития. На первый план выдвинулись процессы, свойственные нам в минимальной мере: критика института семьи, христианского миропонимания, призывы к мультикультурализму... Украинский кризис показал, что период войн не преодолен, новые испытания выдержит тот, кто сумеет выстроить общество, объединенное и общей идеей, и общим пониманием ценностей.
Что должно лежать в основе воспитательного процесса? Таких основ может быть несколько, скажем, идеология, та или иная. Можно строить воспитательный процесс на основе прежде всего христианских ценностей, а можно — на фундаменте какого–нибудь принципа, например, приоритета семейных ценностей. Имеет смысл обратиться к тем базовым ценностям, которые близки каждому белорусу. Это органическая привязанность к своей земле, понимание связи с ее историей. Это сформированные за столетия традиции общежития, возможно, консервативные по сути, но кто и когда доказал, что консерватизм не может иметь места?
Говорят, что важнейшей категорией является патриотизм, и с этим сложно спорить. Главное в ином. Патриотизм сложно объяснить рационально, он существует на уровне подсознания. Значит, и формировать соответствующие принципы патриотического характера важно прежде всего на эмоциональном уровне, в частности, художественными средствами, обращаясь к достижениям национальной культуры. Императивные призывы вроде «будь патриотом» явно бессмысленны. Вот в России появились фильмы «про Чкалова», «про Харламова», вспомнили про «локальных» государственных деятелей вроде министра культуры Фурцевой и в этом контексте сложно понять, почему «Беларусьфильм» не осуществляет похожие проекты. Почему у нас до сих пор нет художественного фильма про Петра Машерова, почему для того, чтобы узнать что–либо об Осипе Притыцком, надо обращаться исключительно к архиву? Нет качественного художественного фильма про белорусских космонавтов, а ведь это такой благодатный материал. Что знают наши студенты о выдающихся представителях белорусской науки, кроме того, что они «открыли», «изобрели»? Физик Ландау известен своим остроумием, Капица — бескомпромиссностью. Востребован именно человеческий контекст, контекст личности, вплетенной в национальную историческую и культурную ткань. У нас существует известный перекос в демонстрации отечественного прошлого. Традиционно говорится о народе в целом, больших группах людей. А вот с персоналиями совсем плохо.
Если сегодня одной из основных тем в культурном пространстве становится тема семьи, то хорошо бы посмотреть что–нибудь «мыльное» про историю белорусской семьи на протяжении нескольких поколений. Дед Талаш есть, истории его семьи нет. Что, сценариев нет? Очевидно, дело не в дефиците сценариев, скорее, речь о дефиците инициативы. Институт семьи надо защищать всеми доступными средствами, понимая, что речь идет о подрыве базового принципа всей цивилизации. Любовь к Родине вообще сложно представить в отрыве от любви к семье. Люди в сложных ситуациях берут в руки оружие, защищая свои семьи, своих родных, но это значит — защищая Отечество. Родина — это не абстракция идеологов.
Никто не против опыта иных стран и регионов, никто не против «единого мира», но все же надо помнить, что национальная стратегия воспитания на то и национальная, что должна основываться на отечественной истории, отечественных традициях и менталитете.
Ныне справедливо реанимируются многие эффективные формы, но надо признать: советский опыт в современных условиях явно недостаточен. Вот ситуация во Франции, когда рисуются карикатуры на пророка Мухаммеда и расстреливаются целые редакции: при понимании таких трагических феноменов советский опыт бессилен. Как вообще быть с границами свободы? Или ситуация в Украине: куда же подевался пресловутый советский интернационализм, на знамени которого клялись целые поколения советских людей? Да и слово «патриотизм» у нас все реже сопровождается понятием «интернационализм». А ведь в наших студенческих общежитиях живут молодые люди из многих стран мира. У них иные традиции, иные привычки, и надо на деле, на практике демонстрировать замечательную белорусскую толерантность применительно к этой ситуации. Другими словами, советский опыт должен быть дополнен, развит — иначе как жить уже сегодня?
Брест.
Советская Белоруссия № 87 (24717). Вторник, 12 мая 2015
