Готовиться к своим четвертым Олимпийским играм Татьяна Дроздовская будет в Пальма–де–Мальорке. Благодаря хрипловатому баритону Михаила Шуфутинского этот испанский курорт прекрасно знаком каждому из нас и каждый же наверняка желал бы хоть раз в жизни там оказаться. Хоть бы и во сне.
Если вы в этот момент Дроздовской позавидовали, то я вам рекомендую не спешить с выводами: жизнь у Тани совсем не сахарная, в Испании она будет не отдыхать, а напряженно тренироваться. Да и сама Пальма–де–Мальорка оказалась в тренировочном расписании отнюдь не от кучерявой жизни, а исключительно в целях экономии: в несезон там гораздо дешевле, чем в Сочи, например.
В нашей жизни вообще много парадоксов. Как вам, например, такой факт: чемпионка мира в парусном спорте родом из Беларуси. А между тем это чистая правда: в 2007–м Таня стала сильнейшей на планете в классе «Лазер–Радиал». С тех пор она стабильно пребывает в первых рядах и даже, более того, второй год подряд становится обладательницей Кубка Европы. Последний титул привезла в Минск аккурат первого января, вернувшись из Хорватии.
— Новый год встретила в пути, — говорит она с интонацией, будто не за рулем тысячи километров наматывала, спеша домой к сыну, а салат «Оливье» под аккомпанемент «Иронии судьбы» майонезом заправляла. — Двенадцать пробило на границе Хорватии и Словении. Что загадала? Не помню. Как–то быстро год наступил, я и заметить не успела.
Или вот еще — к числу парадоксов. Парусный спорт, яхт–клуб... Какой синонимический ряд вам тут же выдает мозг после этих слов? Лично мне видится «в Каннах или в Ницце ласковый прибой», солнышко, золотистый песок. Не жизнь, а сказка. Таня на такую картину только улыбается:
— Очень редко бывают условия, когда действительно наслаждаешься погодой, говоришь: «Вот это да! Вот он, парусный спорт, во всей своей красе, какая же я умница, что его выбрала!» Часто наоборот — штормит, холодно... В Хорватии 31 декабря было всего плюс 7 и ветер в 32 узла. Ощущения не из приятных...
Она говорит, что одинаково ловко управляется как с автомобилем, так и с яхтой, а на мой шуточный вопрос с намеком на январскую слякоть: «Как доплыла?» — реагирует сообразно своему морскому статусу: «Мы не плаваем, мы — ходим!» Продолжать тему дальше и уточнять, что и где обычно плавает, Таня, надо думать, в силу своего воспитания не стала.
Настоящая морячка. Вот вы говорите яхта... Яхта у Абрамовича!
— Это круто, — соглашается Дроздовская, замечая на всякий случай: — я на картинке видела.
— А управлять такой посудиной смогла бы?
— Если немного подучиться, то, наверное, да. Но это уже не спорт, а сплошное удовольствие. У меня яхта без мотора, там я главный мотор. Есть парус, руль, и мне этого вполне достаточно.
Я прошу ее в двух словах и чтоб понятно было даже таким сухопутным черепахам, как я, рассказать, что из себя представляет этот загадочный «Лазер–Радиал». Таня говорит, что это «маленькая лодочка с небольшим кокпитом — местом для ног внутри». Только и всего. Руль и парус. Управляется сидя.
— Сколько стоит?
— Порядка 7 — 8 тысяч евро.
Хоть и нет в этой яхте двигателя внутреннего сгорания, проклясть тот день, когда сел «за баранку этого пылесоса», иногда все же хочется. Таня говорит, что свою яхту она «тюнингует» только перед регатой: «Полиролью, чтоб лучше летела». А капиталисты меняют каждый год — у богатых свои привычки.
— У нас такой возможности нет, — без сожаления говорит Дроздовская, просто констатируя факт. — В 2011–м купили новую и, казалось, что неплохую яхту. Оказалось, не все хорошее, что блестит. Так что продолжаю гоняться на своей прежней.
Слова о неудачной покупке вызывают у меня ассоциацию с яхтой «Победа». Капитан Врунгель не зря говорил, что «в море синем, как в аптеке, все имеет суть и вес...» В общем, как вы яхту назовете, так она и поплывет. Помните, у его «Победы» отвалились две первые буквы и что из этого вышло?
— Да, у меня каждая яхта имела свое имя, — соглашается Таня с доводами бывалого моряка. — Нынешняя называется «Феникс». В том смысле, что это — птица счастья и, надеюсь, она принесет мне удачу.
По волнам Мирового океана Таня прошла уже столько миль, что нам и не снилось. Капитан дальнего плавания позавидует. Океаны, моря, заливы, реки, озера... Из счастливых вод, где волны сами толкают ее яхту вперед, а из глубин улыбается Посейдон, где соревноваться особенно приятно, Таня отмечает Испанию.
— До этого года еще очень любила Голландию. Но там в нынешнем сезоне так дуло, что вмиг разонравилось.
Я думаю, вы уже поняли, что парусный спорт, особенно в наших климатических условиях, — это не солнце, пальмы и девушки в купальниках. Это не «Спасатели Малибу», здесь немножечко другой антураж. Пожестче. И вот я смотрю на Татьяну Дроздовскую и думаю: «Как?» И еще я думаю: «Почему?» Маленькая хрупкая девочка однажды пришла в яхт–клуб с намерением заниматься таким нелегким спортом. Что ею двигало? Жюль Верн? Так это больше по части мальчишек. Тут ведь нужна не только сноровка, но и отчаянная храбрость. И характер. Плюс постоянно мокрый, холодный, обдуваемый ветрами. А этак, знаете, и до хронического бронхита недалеко.
— Я для этого рождена!
После такого объяснения больше задавать вопросов вроде как и не надо. Все понятно. Человек — фанат в лучшем смысле этого слова. Не рассказывает красивые сказки, а говорит коротко и ясно: рождена, и точка!
— Мои родители занимались водным туризмом, — развивает она тему. — Мама сказала, когда я родилась: «Если мой ребенок не будет спортсменкой, я не знаю, что я с собой сделаю!» Сказала и с трех лет стала брать меня с собой на все слеты, в походы и так далее.
Думаю, мама с папой должны быть дочкой довольны. Не много найдется в мировом спорте атлетов, которые могут похвастать тем, что у них на носу участие в четвертых (и, возможно, не последних) Олимпийских играх.
— Да, за плечами уже три Олимпиады, — говорит Дроздовская и неожиданно добавляет: — Как ни печально.
— ???
— После каждой у меня было удручающее состояние. Результат получала совершенно не тот, на который рассчитывала. В Пекине стала 23–й. Согласись, что для действующей чемпионки мира, коей я на тот момент являлась, результат совсем неважнецкий.
Я, конечно, вынужден согласиться и спросить:
— А почему? Ведь наверняка долго копалась в себе, пытаясь найти причину, и, конечно, к какому–то выводу пришла.
— Во–первых, была немножко не моя погода. Моя — это средне–сильные ветра. А в Пекине был слабый ветер и очень сильное течение. И не повезло с лодкой. Она была кривоватая...
Ну это уже никуда не годится! Вы знали? Я — нет. Оказывается, в классе «Лазер–Радиал» на чемпионатах мира и Олимпиадах лодки спортсменам выдают по жеребьевке организаторы. Таня возмутилась: «Вы ж мне кривую дали!» А они что? Других, говорят, нет, гоняйся на этой. Вот вам и олимпийские принципы...
Соперниц своих Дроздовская давно изучила как облупленных. Знает и свои силы. Она шутит, что для победы ей необходимо одно: перед стартом повстречать на своем пути человека с полным пакетом мусора — примета такая. Ну а если уж кто с пустым ведром на дороге окажется — пиши пропало, на старт можно не выходить. Удивительно, но к черным кошкам она при этом относится вполне лояльно. Я уж молчу про то, что основную морскую примету, которая гласит «Никаких женщин на борту!», Дроздовская опровергает одним только своим существованием.
— Как показывает практика, очень много спортсменов высокого уровня выходят из маленьких озер, — рассказывает Таня, будто сказку о 33 богатырях читает. — У поляков есть парусный интернат на озере, которое раза в три меньше нашего Минского моря. Там дует из–под каждой елки. Но для того чтобы получить азы, лучше не придумаешь. Так что на нашем водохранилище можно готовиться.
Более того, у нас тут, оказывается, хоть и маленькие, но о–очень крутые волны. Чем не повод для гордости? Единственная проблема в плане техники — обруливание морской волны.
— На нашей глади не особо научишься, — говорит она, но вдогонку обнадеживает: — Но если ты умеешь ходить на нашей маленькой крутой волне, то с широкой морской справишься и подавно!
Таня развеивает ошибочное представление о том, что парусный спорт для нашей страны — экзотика. Она уверена, что это направление для Беларуси вполне перспективное. На мой прямой вопрос: «Чего больше всего не хватает нашему парусному спорту?» — отвечает не задумываясь: «Детей!»
— Федерация недавно закупила 50 новых лодок. Такого никогда не было. Флот, казалось бы, должен вырасти, а лодки простаивают. В других странах родители сами покупают все, что нужно для занятий. Это очень дорого. У нас бесплатно, а все равно не хотят.
Неужели прав был небезызвестный киногерой Ипполит и в нас действительно пропал дух авантюризма? Где же пиратская романтика, соленый ветер и все такое? Или дело в прагматизме? Парусный спорт — не футбол, больших денег здесь не заработаешь, если только на яхту Абрамовича шкипером не устроишься. Хотя Дроздовская не жалуется и вид имеет вполне довольный.
— Министерство спорта помогает, я не обделена.
Вы весь год мечтаете об отдыхе на море, а она говорит, что море у нее в печенках. Как–то раз, правда, поехала во время отпуска с семьей в Алушту. Старалась смотреть на море другими глазами, но все равно ловила себя на мысли, что контролирует силу и направление ветра. Профи, что уж тут поделаешь. Море в печенках.
— Олимпийскую трассу хорошо знаешь?
— 4 раза мы на ней гонялись. Она такая... странная. Условия там тяжелые, и каждый раз у меня на этой трассе результаты были разные. Организаторы наверняка преподнесут сюрпризы. Тонкостей много, стоит чуть дальше в море вынести трассу — и сразу все меняется: течение, волны, ветер...
Раньше Татьяна Дроздовская мечтала просто попасть на Олимпиаду. Но с тех времен утекло много воды, она повидала немало штормов.
— В 2010–м в Мельбурне на этапе Кубка мира организаторы не успели всех вернуть на берег, налетел шторм, ветер достигал порядка 40 узлов. Это было жуткое зрелище — кладбище из лодок, идти в такой ветер невозможно. Было очень тяжело. Неприятные ощущения.
Теперь она мечтает об олимпийской медали и надеется, что в четвертый раз ей обязательно повезет.
