Наш Ефремов

Отсутствие рампы, маленький зрительный зальчик и пестрая толкотня в фойе кинотеатра "Москва" - вот уже 20 лет это атрибуты столичного Театра-студии киноактера на проспекте Машерова. У этого места есть свои шарм и история, свой зритель. Видимо, и свои интриги, как это бывает в таких заведениях. Я слышу рой голосов, раздающихся из этого кукольного домика. Он напоминает мне звук настраивающегося оркестра. Я приближаюсь и проникаю к самому его сердцу и начинаю слышать неповторимую музыку. Она рождается на свет устами художественного руководителя Театра киноактера Александра ЕФРЕМОВА. Приглашаю и вас прислушаться к человеку и театру. Мне, например, это знакомство доставило большое удовольствие. Итак, история театра, рассказанная его худруком.

- Александр Васильевич, как вам кажется, ваш театр похож на Минск? Это не обидное сравнение?

- Любой театр - это город. А города бывают разные... Это отнюдь не обидное определение - "минский театр". Относительно вопроса провинциальности отделаюсь общими фразами о том, что оазис провинциализма может успешно существовать даже в столице мира. Смею надеяться, что это не относится к Театру киноактера. Борис Иванович Луценко, будучи художественным руководителем театра, очень, очень много сделал, чтобы он находился на высоте. В его время на спектакли невозможно было достать билеты. Счастлив тем, что и сегодня мы переживаем нечто подобное. Но когда я сюда пришел, как раз наступил период, когда можно было уже говорить все: как на базарной площади - выходи и кричи, хоть самые неприличные вещи. И вдруг выяснилось, что говорить-то особенно нечего. А зритель ждал от театра простых истин. Мы и стали работать в этом направлении. Наша драматургия - с уклоном в социальный оптимизм. Я думаю, что в этом есть что-то здоровое и чрезвычайно своевременное. Увы, масс-медиа упорно вбивают в наши головы представление о жизни, состоящей из наркоманов, убийц, тупых "новых русских" и милиционеров, которые за ними гоняются... Но ведь это же не так! Как сказал Кедров в свое время: "Россия (я в данном случае имею в виду все наше бывшее общее пространство) в очередной раз, как царевна-лягушка, меняет свою кожу". С нами ничего особо страшного не происходит. Просто сейчас другое время. Оно требует от людей активности, жизнеспособности, изворотливости. Жить надо! Знаете, был такой великий теоретик театра начала прошлого века, который говорил, что жить надо, как играть в шахматы, - всеми фигурами сразу. А если будешь играть одной ладьей - сожрут, и все.

- А как, культивируя прагматизм, не забывать и о душе?

- Не уверен, есть ли во мне, например, прагматизм. Я хочу жить хорошо: в достатке и благополучии. Но работая на трех работах: снимая кино, руководя театром и преподавая в Академии искусств, я зарабатываю лишь на хлеб насущный. Машины у меня нет, дачи нет, и я отдаю себе отчет, что так не должно быть. Это неправильно. Но если бы у меня не было работы, то мне было бы гораздо хуже.

- А что вас утром заставляет вставать и идти работать на три работы? Вера в светлое завтра?

- Меня заставляет вставать будильник... "Вставайте, граф, мир ждет вашего решенья..." Мне интересно. Светлое будущее - это большая иллюзия. У нас было грандиозное прошлое - и вперед, и нас ждет светлое будущее. А на Западе люди живут в настоящем, при том, что там есть много плохого. Надо научиться радоваться тем процессам, которые сейчас с тобой происходят. Я все мечтал: скорее бы моя дочь выросла. А должен был по секундам тогда впитывать божественность ее возрастания.

- И все же - театр может зарабатывать деньги?

- Я слышал байку о директоре "Ла Скала". Он якобы сказал, что театр, который зарабатывает деньги, - уже не театр. Это удел антрепризы.

- Неужели это закон жанра, что люди театра не могут быть богатыми? Я, знаете, к чему клоню? К зрительскому доверию. Если киноактер не будет выглядеть, как кинозвезда, кто же тогда поверит в миф кино? А это часть, например, американской мечты. Голливудская сказка - это ориентир для большинства, указывающий, куда стоит стремиться в жизни.

- Мы же не в Америке живем. Когда я читаю о том, что Том Круз разводится и поэтому вынужден отдать 40 миллионов из своих 220, то воспринимаю это как детскую считалочку. Нужно осознавать реальность, в которой мы находимся. Иначе можно заработать язву желудка.

На самом деле не только деньги, но и трудолюбие, доброта, надежда лежат в основе любого цивилизованного общества. Ведь человек приходит в мир, чтобы радоваться и радовать. А мы огромное количество времени тратим на то, чтобы мучаться и страдать.

- Есть сегодня у вас киноартисты, на которых идет зритель?

- Конечно. Прежде всего это Владимир Гостюхин, которого знают в любой точке постсоветского пространства. Это актер не республиканского масштаба. Боюсь, если не назову кого-то, могут возникнуть обиды, но тем не менее это и Петр Юрченков, Анатолий Котенев, Любовь Румянцева, Александр Беспалый, Светлана Суховей. Ходят уже и на молодежь нашу. Это Лера Арланова, Петя Юрченков-младший, Толя Кот, Джемал Тетруашвили. Мне это страшно приятно. Надеюсь, что фильм "Поводырь", который мы с ними сделали, будет для них этапным. Они работают там очень достойно и заслуживают того, чтобы минский зритель узнал их лучше.

- Александр Васильевич, давайте представим себе, что есть среди наших читателей люди, которые давно не выбирались в театр. Есть вероятность того, что, прочитав это интервью, кто-то захочет сходить в театр киноактера. Что бы вы порекомендовали, скажем, для субботнего семейного просмотра?

- Я бы рекомендовал смотреть все наши спектакли. Тогда возникнет ощущение полной картины. И все же, думаю, начать знакомство с нами стоит с "Фантазий по Гоголю". В нем сохранена природа театрального зрелища, и актеры играют с удовольствием в характерах. Очень много смешного, живого и умного. Рекомендовал бы Островского "Таланты и поклонники", "Последнюю женщину сеньора Хуана", "Филумену Мортурано", конечно же, "Миленький ты мой" с Гостюхиным. И вот последняя премьера "Поле битвы" - чрезвычайное и поучительное зрелище. Всегда рады встрече со зрителем.