Сергей КИЗИМА — о судьбе Союзного государства в контексте Таможенного союза, Единого экономического пространства и Евразийского союза
Хотелось бы, чтобы Союзное государство трансформировалось со временем в Евразийский союз, куда бы вошел и Казахстан. Чтобы не дублировать какие-то процессы интеграции в рамках будущего Евразийского союза, а развиться из Союзного государства в новую форму. Президент Беларуси Александр Лукашенко говорил, что если в рамках Таможенного союза, ЕЭП и будущего Евразийского союза будет достигнут тот же уровень интеграции, что существует сейчас между Россией и Беларусью, то почему бы Союзному государству не перерасти из одной формы в другую. При этом образуется новое Союзное государство при участии не двух, а трех стран.
Что же сдерживает такой вариант развития событий? Например, то, что Казахстан имеет определенную настороженность. Естественно, что Казахстан — это государство с населением в 16 миллионов человек, с огромными запасами природных ресурсов (уран, газ, нефть, молибден и т.д.) и, по большому счету, в ресурсном плане ни от кого не зависит. И такой важный фактор для Беларуси, как минимизация стоимости природных ресурсов в рамках интеграции с Россией (где все это есть), для Казахстана никакого значения не имеет. У казахстанской стороны другие задачи: к примеру, реорганизовать свой промышленный комплекс так, чтобы он мог работать на своих природных ресурсах, производя высокотехнологичную продукцию. Учитывая, что Казахстан — страна большая по площади и богатая по запасам ресурсов, ее ориентация в интеграционных процессах имеет две приоритетные стороны: военную безопасность и обеспечение развития высокотехнологичного производства. Но сложно говорить о том, что Казахстан уверенно, без сомнения, подойдет к вопросам такого уровня интеграции, какая уже есть в Союзном государстве: общая система ПВО, общая военная группировка войск.
Есть также определенные сомнения в создании наднациональных органов на политическом уровне и обеспечении друг другу серьезных гарантий. Та грань военной безопасности, что будет достигнута в рамках ОДКБ после проведения в жизнь новых решений декабрьского саммита, и тот уровень технологического пространства, необходимого для создания и модернизации высокотехнологичного казахстанского промышленного комплекса, что появятся после введения в действие ЕЭП, могут показаться достаточными для руководства Казахстана. И тогда Союзное государство, несмотря на Евразийский союз, сохранится и в будущем, потому что имеет большую степень интеграции, чем будет иметь Казахстан, Россия и Беларусь в рамках ЕЭП и Таможенного союза. То есть судьба Евразийского союза будет варьироваться прежде всего в зависимости от позиции, которую займет Казахстан.
И, конечно же, важна роль России. На какую степень политической интеграции готова пойти Россия с двумя другими странами, учитывая, что это одна из крупнейших стран мира с огромным количеством ресурсов. Ведь нужно учесть тот фактор, что важнейшие политические решения эта страна хочет принимать самостоятельно. А скоро речь пойдет и о присоединении к евразийской интеграции в продвинутом формате и других государств, того же Кыргызстана для начала, и полномочиями при политической интеграции придется делиться и с ними.
Поэтому любой вариант формирования и развития Евразийского союза, охватывающий политические структуры, должен дать совершенно четкие, адекватные гарантии всем участникам интеграционных процессов, что они сохранят за собой важнейшие полномочия. А если в интеграционный центр и будут переданы некоторые политические полномочия, страны-участницы должны быть уверены в том, что это не принесет вреда их экономике, суверенитету, безопасности. А ведь и многие экономические или финансовые вопросы также имеют огромное значение.
Если мы говорим, например, о введении единой валюты в рамках ЕЭП, то должны принять во внимание опыт ЕС, где, как мы видим, есть много известных преимуществ единой валюты. К примеру, введя единую валюту в ЕЭП, можно снизить издержки на процедуру обмена валюты (например, не меняя белорусский рубль на российский и наоборот). Сокращая данные расходы, можно увеличить и рост ВВП. Но нельзя забывать, что у единой валюты есть и серьезные недостатки. Когда объединяешь экономики разного уровня и разной специализации, то, естественно, из них страдает самая уязвимая. В рамках трех стран, входящих в ЕЭП, наиболее уязвимой экономикой является Беларусь. У нее нет огромных природных ресурсов, которые можно экспортировать, как это делают Казахстан и Россия, и за счет этого решать все возникающие проблемы. При наличии собственной валюты возникшие проблемы в экономике можно решить за счет высокой инфляции, сохранив рабочие места и действующие производства, что и произошло в Беларуси в 2011 г. Но при наличии единой валюты с другими странами, хорошо обеспеченными иностранной валютой, о какой инфляции для решения возникших проблем можно говорить? Возьмем пример ЕС. Какая инфляция возможна в Греции, если в Германии все хорошо? Германия не хочет инфляционировать евро, чтобы помочь Греции. То есть в этой ситуации есть серьезные ограничения.
Можно резюмировать, что потенциал Союзного государства состоит в расширении его в формат «тройки» (Евразийский союз) или большего количества государств. Важным является включение в интеграционный процесс и Украины, но пока это остается заветным желанием. Если же расширение не реализуется, Союзное государство будет по-прежнему крайне важной интеграционной структурой неограниченное количество лет, потому что ни России, ни Беларуси от него отказываться не имеет смысла.
Подчеркну, что главное в интеграции, конечно же, это принцип справедливости. Принимаемые решения должны быть выгодными для всех сторон, участвующих в интеграции. Если вдруг в рамках интеграции начинают приниматься невыгодные для одной из сторон решения, интеграция тут же затормаживается, ведь суверенные полномочия по-прежнему есть у всех.
