...Бархатный альбом с золотым тиснением валялся на полу: выпавшие из него фотографии еще хранили солнечные блики благополучной жизни. Красивые, полные кокетливых улыбок карточки, мгновенно сиротеющие под каблуком непрошеного гостя.
Чей же растерзанный при обыске альбом остался без хозяина? Томаша Домбаля, вице-президента Академии наук БССР, члена ЦК КП(б) Белоруссии? Евдокии Тихонович, служащей Минского телеграфа? Фелициана Бжезовского, сторожа Мингоркомхоза? Или Беллы Фрамберг, жены исключенного из партии Шандера, работника комиссии Западной Белоруссии при Академии наук?
Абсолютно точно на этот вопрос мы ответить не беремся. А вот предположить, представить трагическую картину прошлого можем: в 1937 году эти люди, как и тысячи других, попали в поле зрения НКВД. А затем - и в так называемые альбомы всесильного наркомата.
Что за альбомы? Раскроем читателям "Советской Белоруссии" очередную архивную тайну, лежавшую под спудом секретности. Столь мирным словом не лишенные юмора чекисты прозвали в 1937 году заведенные на "польских шпионов" дела, сшиваемые для удобства на горизонтальных листах. Длинные списки с приговором: казнить обвиняемого или отправлять в ГУЛАГ - составлялись "двойками" в лице местного начальника НКВД и прокурора. И в таком "альбомном порядке" отправлялись в Москву на утверждение.
Страница 1
: приказ номер 00485
...Все, полька с мазуркой, замолкайте: напросившемуся в товарищи "паньству" не до танцев. 9 августа 1937 года в СССР вышел секретный приказ N 00485 и сопровождающее его закрытое письмо "О фашистско-повстанческой, шпионской, диверсионной, пораженческой и террористической деятельности польской разведки в СССР". Тридцать страниц последнего посвящались двум злейшим врагам Страны Советов: Польской военной организации (ПОВ) и Второму (разведывательному) отделу Польского генштаба. Согласно письму, лукавые пилсудчики прокрались не только в руководство компартии Польши и польскую секцию Коминтерна, но и в качестве политэмигрантов и перебежчиков просочились на руководящие должности в ведущие комиссариаты СССР. С исключительно вредительскими целями - свержения советской власти и территориального передела. С обширной питательной средой: по данным всесоюзной переписи 1937 года, в СССР набралось аж 636.220 этнических поляков. В одной БССР их осело 119.881.
Мотивация для антипольских репрессий, в принципе, была понятная: декларировавший интернационализм СССР видел в ближайшей соседке реальную угрозу своему существованию. Польша воспринималась советским руководством как плацдарм европейских государств для подрывной деятельности против диктатуры пролетариата, опасным средоточием зла.
Начало операции по обезвреживанию польского элемента (курировал ее возглавивший в сентябре 1936 года НКВД Ежов) назначалось на 20 августа 1937 года. На зачистку отводилось ровно три месяца.
Однако "нацконтингента" оказалось так много (вскоре в списки были включены жены и дети арестованных), что региональные "двойки" в буквальном смысле зашились с "альбомами". Обязанная их визировать Москва также утонула в поступающих с мест делах. Пришлось продлевать намеченный срок. Целых три раза. В конце концов завершить польскую операцию решили 1 августа 1938 года. Исключение сделали лишь для Беларуси - здесь зачистка продолжалась до 1 сентября.
О, мать-история, сколь ты парадоксальна! Только отрапортовали об успешно проведенных арестах - возникла другая проблема: как "переработать" огромную массу людей? Летом 1938 года в НКВД скопилось примерно 100 тысяч "альбомов", а в тюрьмах - сотни тысяч приговоренных к казни заключенных, содержание которых требовало денег. С точки зрения властей, трата бесполезная...
15 сентября 1938 года Политбюро нашло выход: вынесение приговоров по этим делам доверили Особым тройкам (кроме главы НКВД и прокурора, в них входил и партсекретарь) - без визы Москвы и с правом немедленного исполнения.
Страница 2
: "Продай кровать -
в тюрьме дадут нары"
...И полетели по ветру осиротевшие фотокарточки нацарестантов. Растерзанный польский альбом, ты очень напугал миролюбивых и привыкших жить в дружбе со всеми соседями белорусов!
Ровно на 20-й день операции нарком внутренних дел БССР, комиссар госбезопасности 3-го ранга Берман направляет секретарю ЦК КП(б)Б Волкову сводку "о настроениях населения БССР в связи с арестами к-р элементов среди поляков". Повод для доклада серьезный - в преобладающем большинстве общественное мнение не на стороне советской власти. И хотя требующийся для рапорта "рост активности трудящихся масс в деле выявления к-р элементов и разоблачения их преступной деятельности" имеется, гораздо больше "зафиксированных утверждений", что "арестовывают невинных и лучших людей".
"Большим количеством арестов советская власть показывает только свою слабость, арестовывают честных людей; сами руководители между собой дерутся, конец их приближается". Тихонович Евдокия, служащая Минского телеграфа".
"Сколько за последнее время расстреляно людей. Лучшие военные силы - Тухачевский, Уборевич - уничтожены. Ни одна капиталистическая страна не знает такого массового истребления людей, как СССР". Пятницкий, экономист стеклоуправления, сын попа".
"Теперь эти сволочи - работники НКВД губят так много невинных людей, садят их в тюрьмы, говорят, что они враги народа, а может ли быть, чтобы было столько врагов". Бжезовский Фелициан, сторож Мингоркомхоза".
"Советская власть - это хитрая власть. Душила, угнетала мужика, отбирала у него все необходимое для его существования, а потом осмотрелась, что ведь опасность грозит от мужиков, и давай расстреливать, хоть и невинных, чтобы показать, что власть не виновата, а виноват кто-то". Зам. председателя колхоза "Коммунар" быв. Дзержинского района Поздняк".
"Я много знаю об этих ужасах, которые имеют место в Советском Союзе, но мне нельзя об этом говорить. Все, кто родом из Польши, не должны работать в польских учреждениях, не быть на нацменовской работе, вообще должны уехать из БССР и не работать на культурном фронте. Аресты стали уже таким обычным явлением, что при встрече знакомые друг у друга спрашивают: "Кто сейчас на очереди - или я, или ты". Белла Фрамберг, жена Шандера, бывшего работника комиссии Западной Белоруссии при Белорусской Академии наук, исключенного из партии".
Рапортующий в ЦК Берман не на шутку озабочен: из-за недостаточной "разъяснительной работы" на заводах и в колхозах население не только не одобряет аресты - оно в шоке. Налицо "паническая боязнь наших органов".
"Колхозник колхоза "Буденный" Гармаза, член сельсовета, заметив автомашину и сотрудников НКВД, бросился бежать. Когда спросили у его матери, почему он побежал, последняя ответила: "Он целую ночь не мог спать - боялся ареста". Член сельсовета требовался в качестве понятого".
"Колхозник Минько Петр, увидев в деревне автомашину, сел на лошадь и уехал в лес. Когда председатель колхоза послал мальчика за Минько, то последний ответил: "Меня зовет не пред. колхоза, а НКВД, это они за мной приехали".
Дошло до курьезов, хотя юмор получается черным: "Комсомолка Белкина даже обратилась к работнице-перебежчице с вопросом - продаст ли она ей заранее (до ареста) свою кровать".
Шустра, однако, комсомолка Белкина.
Страница 3
: арест в день рождения
Если это случайность, то уж больно роковая: вице-президента Академии наук БССР, директора Института экономики, члена ЦК КП(б)Б и ЦИК БССР Томаша Домбаля арестовали 29 декабря 1936 года, аккурат в День ангела.
За плечами у 46-летнего профессора было богатое революционное прошлое: приговор с шестью годами каторги, освобождение по обмену политзаключенными между Польшей и СССР, работа в МОПРе и Коминтерне.
Но что заслуги, если сверху получена четкая команда, в чьи параметры прекрасно вписывается академик с польской фамилией.
Доктора экономических наук Домбаля обвинили в руководстве "Польской организацией войсковой" в СССР. И вынудили дать следующие показания: "Польская организация войскова", руководящим участником которой я являлся, связана с существующей в БССР антисоветской организацией белорусских нацдемов. Наряду со своей связью с местной организацией ПОВ, центр нацдемов в Минске имеет связь с виленским центром белорусских нацдемов".
Что делали спевшиеся с белорусскими нацдемами поляки? "Проводили активную диверсионно-вредительскую работу во всех областях хозяйственной и культурной жизни нашей страны, во всех звеньях партийного и советского аппарата, в промышленности, в сельском хозяйстве, в финансовой системе, в торговом аппарате, в области культуры, науки, в армии, на транспорте, среди молодежи и даже среди детей, используя их в своих гнусных целях".
Вот так: любое ЧП, вплоть до мокрых штанишек малышни в детском саду, инспирировал бывший политкаторжанин Домбаль.
Ровно на второй день проведения польской операции, 21 августа 1937 года, он был приговорен к расстрелу. Правда, у палача руки дошли до опального экономиста лишь 4 декабря 1938 года.
Страница 4
: и смешались жертвы
с палачами
13 декабря 1938 года (Домбаль в числе прочих "польских шпионов" уже казнен) новый нарком внутренних дел БССР Наседкин адресует новому же главе ЦК КП(б) Белоруссии Пономаренко не просто "совершенно секретное", а "только лично" предназначенное послание, конфиденциально информируя партшефа о состоянии дел в наркомате. Посетовав на "бессистемность в работе и разнузданность большого числа работников НКВД, их недисциплинированность, заносчивость, ухарство и похвальбу" и пожаловавшись на коллег, за глаза называющих его "молокососом, чекистом без года неделя" и даже "г...ком" (мы все цитируем строго по оригиналу. - Прим. авторов), первый чекист Белоруссии докладывает о главном: "При внимательном рассмотрении контингентов проведенных в период 1937 и первой половины 1938 г. арестов я увидел, что основной удар всего аппарата НКВД БССР был направлен по польской линии, и очень незначительный - по латышам, немцам, и особенно слабо - по троцкистам, правым, нацдемам, сионистам, бундовцам и т.д. Причем, из взятых лиц по польской линии - чистых поляков было изъято не более 35 - 40 процентов, а остальные были белоруссы, русские, евреи, украинцы и т.д."
Всю ответственность за допущенный перекос Наседкин возлагает на начальника 3-го отдела Гепштейна, заявившего, что "все арестованные взяты абсолютно правильно", и предшественника Бермана, при котором "имели место извращения в следственной работе". В качестве собственной доблести нарком с шестимесячным стажем работы добавляет: "из 5.500, примерно, арестованных за июль-август 1938 г., поляков было взято более 60 процентов, а из числа арестованных белоруссов было около 75 процентов либо перебежчики, либо контрабандисты, либо дезертиры, повстанцы и т.д.".
Эх, бывший московский электромонтер, а нынче майор ГБ Наседкин, ровно через три дня ты сам будешь арестован. Можешь радоваться - твой недруг Берман также не избежит этой участи.
Палачи и жертвы оказались в общем котле.
В конце 1938 года совместным постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР все массовые операции были прекращены, новый нарком внутренних дел Л.Берия отменил репрессивные инструкции. К этому времени в "альбомном порядке" и Особыми тройками были осуждены 335.513 тысяч человек, 247.157 из которых (почти 74 процента) получили высшую меру наказания. Только в Беларуси попали под трибунал 19.931 гражданин, 17.772 из них - в руки палачей.
Приказ же 00485 стал модельным для всех последующих национальных операций: румынской, латышской, финской...
Вячеслав СЕЛЕМЕНЕВ, директор Национального архива Беларуси;
Людмила СЕЛИЦКАЯ, "СБ".
Музыка времени, слова НКВД
.
