Часть 2
Вильнюс еще в советские времена подарил мне замечательные знакомства. Стасис Красаускас... В 70–е годы, может, самый знаменитый литовец, которого обожала Москва — его близкими друзьями были Роберт Рождественский, Белла Ахмадулина, белорусский художник Георгий Поплавский — и которого боготворила вся Литва. Человек–праздник, человек–оркестр... Это он двумя росчерками карандаша нарисовал женский образ, который стал символом самого популярного в те годы литературного журнала «Юность». Стас был красив, как голливудский актер, а еще умен, интеллигентен и... безмерно талантлив. Он был чемпионом Прибалтики по плаванию. Обладая фантастически красивым голосом — драматическим тенором, — иногда пел в опере. Не влюбиться в него было просто невозможно... Однажды в Вильнюсе он взял меня за руку и больше не отпускал... Со Стасисом мы часто ходили в его любимую «Нерингу». Там, на фоне советского общепита, были очень вкусная еда и потрясающее печенье, которое таяло во рту. В кафе «Неринга» собирались актеры, художники, поэты, а вечером там танцевали под хорошую музыку.
Пройдет каких–то 20 лет, и я снова приду в «Нерингу». К моему изумлению, там ничего не изменилось. Те же залы на 2 уровнях, то же живописное панно, то же меню — котлета по–киевски и бифштекс с яйцом. И, о Боже, та же певица, которой уже хорошо за 60, но она и сегодня зажигает зал... Все как раньше. Только Стасиса Красаускаса больше нет. Он умер еще в 1977 году, мгновенно сгорев от рака. Плакала вся Литва...
Пройдет несколько лет, и я с моей любимой московской подружкой, художницей Эллой Шабловской, и ее другом, известным плакатистом Алексеем Раковым, отправимся в Вильнюс. Всю дорогу Леша взахлеб рассказывает о своих друзьях–художниках: Расе Доскуте, Мильтинисе (фамилию, к сожалению, забыла)... Мы весело гуляем по городу, посещаем несколько вернисажей. Я успеваю по дороге забежать в какую–то лавку и купить дефицитный эмалированный чайник. А потом Мильтинис приглашает нас к себе, как он говорит, в замок. Мы, конечно, иронизируем по этому поводу. «Замок»... Небось, бревенчатая изба... Едем довольно долго в сторону Тракая и... прикусываем язык. Впереди на горе высится действительно настоящий замок. Уже совсем потерявшие дар речи входим в тщательно отреставрированный средневековый дворец. Проносится мысль: замечательно же я выгляжу с красным большим чайником в руке... Осматриваемся... Каменные своды, галереи, картины на стенах, комнаты для гостей. Все Мильтинис сделал своими руками, помогали друзья, когда реставрировал купол, чуть не погиб... Местные жители принимают его за святого, приносят ему в дар творог, хлеб, ягоды. А он — высокий, с одухотворенным лицом художника, с бородой — действительно похож на апостола со старых картин. Красиво поужинали при свечах, а потом разошлись по своим комнатам. Провести ночь в замке? Круто! Но я почти не сомкнула глаз. Нет, мешали не привидения... Просто всю ночь хлопала входная дверь. А утром все выяснилось. Оказывается, наш Леша за ужином отравился томатным соком, тогда они продавались в огромных 3–литровых банках. Кроме него, этот сок больше никто не пил, а он оказался просроченным. «И тут нужно читать...» — сокрушался бледный, растерявший весь свой юмор знаменитый плакатист.
Моя Литва — это еще и замечательный режиссер, мой всегдашний друг Витянис Паулюкайтис. Из всех многочисленных друзей и знакомых он самый изысканный и с безупречным вкусом. Мы дружим с советских времен, Витянис был ведущим режиссером Литовского ТВ, его часто приглашала Москва делать останкинские новогодние программы. Теперь Паулюкайтис работает по всей Европе, ставит шоу и является моим настоящим другом, как и 30 лет назад. В мой недавний приезд в Вильнюс Витянис пригласил на завтрак. К сожалению, я не смогу описать, как был сервирован стол и какие были закуски. По части фантазии и вкуса моему литовскому другу равных нет.
И опять я не дошла до семейства Анусаускасов... В следующий раз — обязательно. А пока помните: родственников нам дает судьба. Как хорошо, что друзей мы можем выбирать сами!
С уважением к читателям, Элеонора ЕЗЕРСКАЯ.
