В шестидесятые годы на проспекте от почтамта до Госбанка шлифовала асфальт «золотая молодежь» Минска. Актеры, журналисты, художники каждый вечер появлялись на этом участке Ленинского проспекта. Они перебрасывались короткими фразами, расходились, снова встречались, совершая интеллектуальный променаж. Красивые девушки прогуливались по проспекту, поглядывая на ребят.
Один амбициозный режиссер поехал с директором фильма в Москву искать молодую актрису. Они обошли все театральные училища, зашли в ГИТИС, заглянули во ВГИК, но не нашли подходящую кандидатуру.
— В Минске возле почтамта такие красавицы косяками ходят! — в сердцах сказал директор фильма. — Поехали в Минск!
В результате режиссер нашел исполнительницу на главную роль в минском Доме мод и впоследствии женился на ней.
Появление на проспекте Кости Сороки приводило гуляющих девушек в остолбенение. Высокий красавец атлетического телосложения, всегда причудливо одетый, зимой с обнаженным торсом, Костя мало обращал внимания на барышень, а те млели в его присутствии. Костя учился на скульптурном отделении театрально–художественного и занимался стрельбой из лука. Когда стрелок подолгу прогуливал занятия, мастер курса спрашивал: «Костя, где ты так долго пропадал?» «Защищал честь института на соревнованиях по лучному спорту», — гордо отвечал повеса. «А разве кто–нибудь на нее покушался?» — иронично допытывался мастер. В вестибюле института, на ступеньках широкой лестницы, Костя под гитару мог подолгу развлекать студентов блатными песнями. За талант ему прощалось многое. Чтобы позабавить публику, Костя подходил к троллейбусу, тянул за веревки, отсоединяя штанги от проводов и просил кого–нибудь из мужиков: «Подержи, мне надо тумблер переключить». Мужик думал, что это водитель троллейбуса, брал веревки, тут выскакивал настоящий водитель, и начинался скандал.
Мои друзья Эла Семенова и Гена Харлан не тусовались на проспекте. Ребята учились в театрально–художественном институте: Эла — на художественном отделении, а Гена — на скульптурном. Ребята выбили в ЖЭКе подвал в жилом доме под мастерскую, расписали стены, а толстые трубы отопления согревали нас даже в лютый мороз. В этом подвальчике мы проводили все свободное время. Засиживались допоздна, обсуждая новый фильм, прочитанный популярный в то время журнал «Юность», в котором печатались Аксенов, Евтушенко, Вознесенский. Спорили, ругались, а потом сами начали пробовать писать. «Аксакал» нашей компании Гена Харлан выбирал какие–нибудь три слова, и мы должны были сочинить стих, используя эти слова. Чаще всего побеждал Гена. Его стих был выдержан в размере и имел глубокий смысл. Однажды, выполняя такое задание, я сложил следующие строки:
Судьба, как дождевая туча,
Ведомая всевидящей рукой вождя.
Ну, а кого немного совесть мучит,
Купите зонтик от дождя.
Когда прочитал этот стих, ребята, даже Гена, как–то странно посмотрели на меня, и я понял, что в этот раз победил.
У Гены с Элой было много книг по искусству: начиная с эпохи Возрождения до передвижников и современных художников. Микеланджело, Рафаэль, Пикассо, Саврасов, Врубель. Я часами рассматривал репродукции, читал о творчестве художников. Ребята с пониманием опекали меня.
В нашей компании было много девчат, увлеченных творчеством: Наташа Нефед, Валя Покрашинская, Таня Потапейко, Валя Голубович. Но одна девушка была для меня как актриса, сошедшая с экрана зарубежного фильма. Это была Люся Евдокимова. Люся училась в университете на геофаке и участвовала в Доме мод в показе новых коллекций. Она была настолько красива, добра и проста, что у меня дух захватывало, когда я сидел рядом с ней и даже мог к ней прикоснуться. Но я был слишком молод, и шансов у меня не оставалось. В Люсю были влюблены все парни Минска. Вскоре она вышла замуж за известного спортсмена, и он катал ее на мотороллере по городу.
Душой компании была Эла Семенова. На подходе к нашему подвалу был слышен ее чистый голосок и заразительный, легкий, как бисер, смех. При ее небольшом росточке и приятной полноте Эла была удивительно подвижной, тактичной и внимательной девушкой, но если вопрос касался ее работ, она превращалась в настоящую фурию. Эла не давала спуску даже Гене, признанному всеми нами авторитету.
Прошли годы. Кто–то добился своей цели: стал художником, сценаристом, скульптором. Кого–то уже нет среди нас. Давно нет Люси Евдокимовой, Наташи Нефед, Гены Харлана, Кости Сороки...
И ни один зонтик не укроет от неотвратимой воли судьбы.
omr@tut.by
Советская Белоруссия № 64 (24694). Суббота, 4 апреля 2015
